"Алан Дин Фостер. Чужой (Чужой #1)" - читать интересную книгу автора

поступки, и был почти начисто лишен воображения. Он был просто хорошим и
исполнительным офицером, и никогда не стал бы капитаном. Для этого
необходим некий внутренний стимул вместе со способностью командовать
другими, но Бог не наградил Кейна ни тем, ни другим. Его сны были
бесцветными и бесформенными тенями в сравнении со снами капитана, как и
сам Кейн казался лишь бледной копией Далласа. При всем этом он был
довольно приятным человеком. Он также не смог бы профессионально создавать
сны; ведь для этого требовался избыток энергии, а энергии Кейна едва
хватало на повседневную жизнь.
В отличие от Кейна, сны Паркера были далеко не пасторальными. Хотя
они страдали от недостатка воображения, были часто слишком
специализированными и редко касались окружающих, - от инженера корабля и
не приходилось ждать чего-либо другого, - его сны были четкими и
недвусмысленными, а иногда - просто отвратительными. Вся муть и грязь, все
самое низменное, что таилось в глубине его души и тщательно скрывалось от
остальных членов экипажа, находило выход в этих снах.
Ламберт не столько сама видела сны, сколько являлась в снах другим,
став для многих источником вдохновения. Даже в гиперсне ее неутомимый мозг
работал над прокладыванием курса корабля и расчетом нагрузок, исходя из
запасов топлива. Если воображение и вторгалось в ее сны, то совсем не так,
как у других, которым оно волновало кровь. При виде Ламберт у Паркера и
Бретта тоже возникали мысли о "факторах нагрузки" и "пространственном
совмещении". Однако они носили такой характер, что, узнай о них Ламберт,
она пришла бы в ярость. Подобные недозволенные мысли они держали при себе,
допуская их только в своих дневных и ночных мечтаниях, дабы они не смогли
привести ее в бешенство. Нельзя было допустить, чтобы Ламберт вышла из
себя. Она, как навигатор "Ностромо", отвечала за благополучную доставку
корабля на Землю.
В списках экипажа Бретт значился как инженер-техник. Этот факт
отражал то, что несмотря на одинаковые с Паркером знания и ум, ему
недоставало стажа работы. Эти двое из-за значительного различия характеров
и темпераментов составляли довольно странную пару. Но эти различия не
мешали им работать совместно и прекрасно ладить друг с другом. Очевидно,
секрет успеха заключался в том, что Бретт никогда не лез в душу Паркеру.
Техник был столь же флегматичен и немногословен, сколь Паркер был
энергичен и разговорчив. Паркер мог произносить длинные тирады по поводу
неисправности в микросхеме, проклиная всю родословную этой схемы вплоть до
почвы, из которой были добыты редкоземельные элементы, входящие в ее
состав. Бретт же в таких случаях говорил просто: "Ну, ладно...". Для
Бретта эта фраза была гораздо больше, чем выражение собственного мнения.
Это был его способ самоутверждения. Молчание он считал лучшим способом
общения, а болтливость расценивал как симптом ненормальности.
Седьмым членом экипажа был Эш, научный сотрудник. Однако не его
должность делала его сны столь удивительными. Причем по-особенному
удивительными, а не просто смешными. Из всего экипажа его сновидения были
наиболее профессионально организованными.
Они больше, чем у всех остальных, соответствовали его бодрствующей
сущности. Его сны не содержали никаких иллюзий. Если хорошо знать Эша, то
это не было странно. Но из шести его товарищей никто не знал его
по-настоящему. Зато Эш хорошо разбирался в себе и знал, что мешает ему