"Алан Дин Фостер. Филогенез" - читать интересную книгу автора

Механический стул качнулся, затем вернулся в прежнее положение.
Бармен перегнулся через стойку, поглядел вниз и недовольно хмыкнул.
- Может, он и наделает дел, мне плевать - главное, чтоб не у меня в
заведении.
Он порылся в нагрудном кармане рубашки, выудил горсть маленьких белых
таблеток и передал две толстяку.
- Вытащи его на свежий воздух, пусть сделает свои дела там. Если вы ему
и впрямь приятели, не бросайте его вот так.
Он поднял голову к потолку, прислушался.
- Опять ливануло, до утра не перестанет, сами знаете. Попытайтесь
запихать в него эти колеса. Они отчасти нейтрализуют алкогольные радикалы,
потому когда ваш приятель очнется, он не будет чувствовать себя так, словно
мозги пытаются выбраться наружу из черепа. Бедолага!
И, выполнив таким образом долг милосердия, бармен вернулся костальным
посетителям и своим напиткам.
Оказавшись таким образом мобилизованными в Армию Спасения, двое
собутыльников нехотя подхватили недвижное тело Монтойи под мышки и выволокли
за дверь. Тропический ливень хлестал отвесно, наполняя ночь всепроникающей
сыростью. За рядом развалюх напротив, составлявших вторую сторону главной и
единственной улицы городка, виднелся темный склон, заросший буйной
растительностью. Там начинался дикий и пустынный Амиштадский лес.
Толстяк, всячески демонстрируя свое отвращение, запихал обе пилюли в
рот бесчувственному Монтойе, помассировал ему горло и встал.
- Что, проглотил? - осведомился другой.
Он взглянул в небо, навстречу потопу. Дождь стеной стекал с крыши
галерейки, где они прятались.
- А какая, к черту, разница? - ответил его приятель, выпрямляясь и
тыкая обмякшего Монтойю носком ботинка.- Давай-ка выкинем его под дождичек.
Либо протрезвеет, либо потонет. И так и так ему станет лучше.
Они дружно подняли безвольное тело с пластикового тротуара, раскачали и
на счет "три" зашвырнули куда-то в дождь. Надо сказать, это было нетрудно.
Монтойя весил немного. Приятели загоготали и вернулись в теплый бар. На
пороге толстяк оглянулся и покачал головой.
- Отродясь он ничего толкового не делал - и не сделает.

В раскрытый рот затекала грязь, и ливень хлестал, как бичом. Монтойя
попытался приподняться, не смог и снова рухнул ничком в грязную жижу,
стекающую с пластикового дорожного покрытия. Встать было явно невозможно,
поэтому Чило перекатился на бок. Теплые струи дождя сбегали по щеке
миниатюрными водопадами.
- Я тоже чего-нибудь сделаю! - пробормотал он.- Чего-нибудь великое.
Когда-нибудь...
Надо убираться отсюда! И чем скорей, тем лучше. Рудокопы слишком
крепкие, их голыми руками не возьмешь; торгаши слишком хорошо вооружены,
чтобы их запугать. Нужно добыть денег и уехать в какое-нибудь приличное
место. В Санто-Доминго, может. Или в Бельмопан. Да, в Бельмопане жить можно!
Толпы туристов с раззявленными ртами и пухлыми кредитницами.
Монтойя почувствовал, как по нему что-то ползет. Он поспешно сел и
увидел, что через его живот неторопливо пробирается гигантская многоножка.
Чило жалобно вскрикнул, как заблудившийся ребенок, и принялся размахивать