"Мишель Фуко. Археология знания" - читать интересную книгу автора

событийного ряда. Прерывность, которую вытравляли из истории, была как бы
знаком темпоральной разлаженности. Теперь же она стала одним из
основополагающих элементов исторического анализа, играющим троякую роль. В
первую очередь, она обусловливает преднамеренные действия историка (а не то,
что он извлекает из своего материала), ибо тот должен выявить, хотя бы
гипотетически, возможные уровни анализа, методы, соответствующие каждому из
них, и особые периодизации. Прерывность является также результатом
самоописания (а не тем, что должно исключаться при помощи анализа), в задачу
которого входит определение границ того или иного процесса, точек изломов,
нарушений привычного хода вещей, амплитуты колебаний, порогов
функционирования, разрывов причины причинно-следственных связей. Наконец,
прерывность - это концепт, которому ученый придает все новые и новые
спецификации, вместо того, чтобы пренебрегать ими, рассматривать разрывы как
нерелевантный зазор между двумя позитивными фигурами. Непрерывность
принимает формы и особые функции в соответствии с тем уровнем, на котором
она расположена; мы имеем в виду различные прерывности, когда описываем
пороги эпистемологии, падение рождаемости или технологические революции.
Вместе с тем, прерывность - понятие парадоксальное, поскольку она
одновременно является и инструментом, и объектом исследования, поскольку
разграничивает то поле, следствием которого сама является, и поскольку
позволяет индивидуализировать области, путь установить которые можно только
с помощью сравнения. В конечном счете, она может быть просто понятием языка
историка, тем, что скрыто организует его дискурс. В самом деле, разве смог
бы историк говорить, не будь разрыва, который бы представил ему историю (и
свою собственную, в том числе) как объект? Одной из наиболее характерных
черт новой исторической науки является, безусловно, превращение прерывности
из препятствия в практику, ее интеграция в дискурс историка, так что она
воспринимается уже не как навязанная и нежелательная неизбежность, но как
необходимый концепт. Благодаря


12
Введение

инверсии знаков прерывность отныне уже не отрицает историческое чтение,
выступая его изнанкой, опровержением и пределом возможностей, а напротив,
становится позитивным элементом, определяющим свой объект и значение своего
анализа.
Третье следствие: тема и возможность глобальной истории начинает
понемногу исчезать, и мы видим, как проясняются весьма несхожие очертания
того, что мы могли бы назвать тотальной историей. Замысел тотальной
истории - попытка восстановить формы единства цивилизации, материальны^ или
духовные принципы общества, общий смысл всех феноменов данного периода и
законы их объединения,- словом, все то, что образно можно было бы назвать
"ликом времени". Подобный замысел связан с несколькими гипотезами: допустим,
что между всеми событиями определенного пространственно-временного
континуума, между всеми явлениями, следы которых находятся в нашем
распоряжении установлена система гомогенных отношений, протянута сеть
причинности, обосновывающая каждый из этих элементов, завязаны связи по
аналогии, демонстрирующие, каким образом феномены становятся символами друг