"Карен Джой Фаулер. Только стоячие места" - читать интересную книгу автора

чердаке, думая о ДжУ. А другая - вообразить свою мать играющей хоть какую-то
часть в таких чувствах.
Брат Анны, Джон, рассказал ей, что пять лет назад женщина по имени
Генриетта Ирвинг пыталась вонзить в Бута нож. Потерпев неудачу, она воткнула
лезвие в собственную грудь. Он, похоже, считал, что подобная история
приведет Анну в чувство. Она же, как любой мог бы предсказать, возымела
противоположный эффект. Анна слышала так же, что Бут содержит женщину в
борделе возле Белого дома. А однажды она видела газету, в которой Бот
сочинил поэму. И вот какие были финальные строки:
Now in this hour that we part,
I will ask to be forgotten never
But, in thy pure and guileless heart,
Consider me thy friend dear Eva.
Анна сидела в гостиной, пока мать ее дремала, и представляла, что она
первая из этих женщин, а когда уставала от этого, то иногда отваживалась
представлять, что она вторая, но чаще всего ей нравилось воображать себя
третьей.
Флирт был делом распространенным и серьезным, и женщины в Вашингтоне
усердно работали над ним. Война вдали всегда обеспечивает богатый контекст
безнадежности, хотя в то же время дарит женщинам частицы дополнительной
свободы. И они прекрасно могут наслаждаться ею, если цена, которую они
платят, есть все что угодно, кроме их сыновей.
Новые мужчины едва притронулись к еде, отрезали самые жирные куски и
оставили их блестящими сальными кучками отбросов. Они прикончили виски, но,
пока пили, кривили лица. Анна негодовала на комплименты их взглядов и,
парадоксальным образом, теперь обижалась на оскорбление их тарелок. Ее мать
накрывает хороший стол.
На самом-то деле они Анне не понравились и она надеялась, что они не
останутся. В последнее время она часто видит мужчин за пределами
меблированных комнат Сюррат, мужчин, которые заняты неубедительными делами,
когда она проходит мимо. Она связывает этих новых людей с теми, и она
достаточно проницательна, чтобы считать их постояльца Луиса Уикмена
отвечающим за большое их количество, даже не понимая, до какой степени она
права. Ведь весь последний год она жила в хозяйстве конфедератов в самом
сердце Вашингтона. У всех вокруг нее какие-то тайны. И она выросла,
совершенно привыкнув к ним.
Уикмен был постоянным жильцом меблированных комнат Сюррат. Это был
полный дружелюбный человек, который работал в офисе генерального комиссара
тюрем и делил спальню с Джоном Сюрратом. Секреты были тем, чем торговал
Уикмен. Он обеспечивал Джона, который был курьером Конфедерации, материалами
для тайной переброски на Юг. Но потом Уикмен где-то в марте по какой-то
прихоти сказал в собственном офисе, что в тех самых меблирашках, где он
живет, замышляют заговор сецессионистов против президента.
Это замечание вызвало больший интерес, чем он ожидал. Его вызвали в
офис капитана МакДэвитта и долго расспрашивали. Как результат, меблированные
комнаты Сюррат находились под наблюдением с марта по апрель, хотя, и это
очень странный факт, никаких записей ни о наблюдении, ни о допросе
впоследствии не нашли.
Анна, конечно, обрадовалась бы, узнав все это. Как и большинство
молодых девушек, она любила внимание. А здесь налицо стержень романтической