"Борис Фрадкин. Пленники пылающей бездны" - читать интересную книгу автора

особую известность принесла ему так называемая теория "переохлаждения
вещества".
Известно, что если какое-либо вещество подвергнуть сжатию, то по мере
увеличения давления температура этого вещества должна увеличиваться.
- Только до известных пределов, - возражал Биронт. - Дальнейший рост
давления вызовет обратный процесс: падение температуры. Почему? Очень
просто. С одной стороны, давление заставляет атомы двигаться быстрее, и мы
говорим, что тело становится горячее. Но, с другой стороны, давление
сближает атомы, им становится все теснее. И наступит момент, когда
молекулы, атомы, электроны; нейтроны будут остановлены. А что значит
неподвижность частиц? Холод. Невероятно низкая, еще неизвестная науке
температура.
- Позвольте, позвольте! - возмущались противники теории переохлаждения.
- А во что же обратится энергия давления? До этого она обращалась в тепло,
а у вас в холод, то есть в ничто? Исчезнет?
- Какая чепуха! - пожимал плечами Валентин Макарович. - Кто говорит об
исчезновении энергии? Просто она примет новую, неизвестную нам форму.
Но какую именно форму - не могли ответить ни сам Биронт, ни его
электронный помощник. Ученый только высказывал предположение, что
произойдет распад материи, не похожий на обычный термоядерный взрыв.
- Где же в природе может существовать такой распад? - спрашивали его.
- В центре любой звезды, как бы она ни была раскалена на поверхности.
И, возможно, в центре планет. В частности, в центре земли.
Проверить предположения Валентина Макаровича пока не представлялось
возможности.
И вот однажды в квартире Биронта появился необычный гость - Ремизовский
Аркадий Семенович. О знаменитом конструкторе подземоходов Биронт слышал,
разумеется, очень много, но лично встречался с ним впервые. Если его
удивил визит Ремизовского, то еще больше поразился он, когда выяснилась
цель визита.
- Мне отправиться под землю?! - весело закричал Валентин Макарович. -
Да вы что, с ума сошли, милейший? Я еще жить хочу.
- Жить и работать, - поправил его Аркадий Семенович. - Вы ученый.
- Да, конечно, ученый. Но я всего лишь теоретик.
- Теория остается пустым звуком, если ее невозможно подтвердить
фактами, наблюдениями. Где вы намерены добыть все это?
- Пока не знаю.
- Есть единственный способ проверить вашу теорию переохлаждения.
- Какой? - насторожился Биронт.
- Приблизиться к ядру земли.
- Ого! И большую глубину погружения вы мне обещаете?
- Сорок километров.
Нет, этот рослый и медлительный человек с узким непроницаемым лицом
определенно нравился Валентину Макаровичу. В полушутливом тоне главный
конструктор выкладывал такие доводы, против которых у Биронта не
находилось возражений. Было ясно, что у Ремизовского все заранее
продумано, все предусмотрено.
- Вы так озабочены моей теорией переохлаждения, - Биронту хотелось
устоять в этом словесном поединке. - Можно подумать, что вы и свой
"ПВ-313" построили только для того, чтобы я смог на нем совершить прогулку.