"Борис Фрадкин. Пленники пылающей бездны" - читать интересную книгу автора

Ответ последовал неожиданный:
- Да, Валентин Макарович, прежде всего без предварительного
исследования больших глубин нечего мечтать об их покорении. Кто может
сказать, какие внутриатомные процессы подкарауливают там путешественников?
Я внимательно слежу за вашими теоретическими изысканиями. Именно они и
смутили меня. Для конструкции подземохода далеко не безразлично, в какой
температуре должны работать механизмы: при минус тысяча или при плюс
десять тысяч. Поэтому ваша теория переохлаждения является пунктом номер
один в программе испытаний "ПВ-313".
- Но что я смогу выяснить на глубине сорока километров?
- То, что происходит на глубине, скажем, ста километров.
- И только-то?
- На первый раз, Валентин Макарович. Потом со спокойной душой мы
опустимся на всю сотню. Вы же "заглянете" уже на глубину двухсот
километров. И так далее, пока не доберемся до центра земли.
- Ах, вот оно что! Осторожный же вы человек. Но неужели я оказался
самой подходящей кандидатурой?
- Назовите мне другого человека, который так же верит в реальность
переохлаждения, как верите в нее вы, Валентин Макарович.
Ремизовскому удалось-таки вытянуть из Биронта согласие. Искушение
оказалось слишком велико.
Но едва за Валентином Макаровичем захлопнулся люк подземохода и машина
тронулась в путь, он уже раскаялся в своем опрометчивом поступке.
Оторванный от привычной обстановки, он тщетно пытался сосредоточиться
на показаниях приборов. Ученый то прислушивался к работе электробура и
двигателя, холодея при мысли, что тот или другой откажут и подземоход не
сможет выбраться обратно на поверхность, то поглядывал на глухие стены -
они казались ему ненадежными. Не раздавит ли их внезапным обвалом?
Забывшись, Валентин Макарович засмотрелся на экран локатора - большой
диск посреди пульта. У него создавалось обманчивое впечатление, будто
через круглое отверстие в полу видно, как расступаются под напором
подземохода каменные породы. От центра экрана к его краям плывут
светло-серые гранитные массы, плотные и изборожденные трещинами. Почти
мгновенно гранит сменяется мерцающими отложениями мрамора или сверкает
кристаллами горного хрусталя.
Валентин Макарович весьма посредственно разбирался в разновидностях
кристаллических структур. Он видел перед собой только необычно пестрое
сочетание цветов, удивительную каменную мозаику.
Так сидел он у пульта, пока усталость не притупила интереса к
окружающему.
Атомный хронометр показывал половину пятого. Там, наверху, уже светает.
Здесь кабина наполнена неясными отблесками экрана, мерцанием сигнальных
лампочек и покачиванием разноцветных нитей на матовых шкалах. Можно было
включить центральное освещение, но это затруднило бы наблюдение за
приборами.
Ученый, решил, что ему следует отдохнуть. Покинув пульт, он направился
следом за Дектяревым. Скобы, образующие лесенку, смутили его. Он и в
детстве не любил лазить по деревьям или по крышам, а тут предстояло
карабкаться по стене. Валентин Макарович взглянул на потолок кабины:
высоковато... Но что тут поделаешь? Раз лифта нет, придется вообразить