"Борис Фрадкин. Выпавшая точка" - читать интересную книгу автора

листом, швыряя обрывки в корзинку. Часть обрывков, не доле-
тая до корзины, белыми птицами оседала вокруг нее на полу.
С каждым порванным листом внутри Леонида все каменело,
сжималось в давящий свинцовый комок.
Наконец папка опустела и она как-то странно поразила Лео-
нида своей пустотой. Более четырех лет наполнял он ее по
крохам, и вот перед ним пустые корки, откинутые клапаны, пе-
рекрученные и засаленные от долгого употребления тесем-
ки, - все это оболочка, лишенная плоти.
Леониду почудилось, что не папку опустошил он, а самого
себя. В смятении уставился он на дело рук своихна корзинку,
доверху набитую тем, что еще час назад было диссертацией.
Углы бумаги торчали между прутьев корзинки, отчего она похо-
дила на большого белого дикообраза.
Итак, он, Леонид, уходил из науки. Он знал немало приме-
ров того, какими трудными дорогами приходили в науку ее под-
линные творцы, но как уходят из науки на его памяти примеров
не было.
Леонид заставил себя подняться на ноги. Несколько шагов
до двери потребовали от него немалых усилий. Он покосился на
зеркало и не сразу узнал свою растерянную физиономию с пе-
чальными ("коровьими" - как он их сам называл) глазами. И
все продолжал топтаться у двери, не решаясь выключить свет,
хотя рука его уже нащупала выключатель.
Его удерживала корзина с обрывками бумаги.
Обращенная в груду бумажных клочьев, диссертация неожи-
данно обрела какую-то неведомую власть над Леонидом, ка-
кой-то новый и очень важный для него смысл, не имеющий отно-
шения к той сути, которая была изложена на двухстах шестиде-
сяти трех отпечатанных на машинке и ныне покоящихся в мусор-
нице страницах.
Раскаяние в совершенном?
Нет, никакого раскаяния Леонид не испытывал. Окажись сей-
час диссертация снова целехонькой, он бы, не задумываясь,
снова уничтожил ее, вот так же - листик по листику.
Что же тогда произошло, пока он уничтожал диссертацию?
Какие подспудные мысли ворочались в это время в его голове?
С чего это навалилось на него мучительное и тревожное беспо-
койство, страх потерять что-то действительно ценное, без че-
го жизнь может оказаться лишенной всякого смысла?
Леонид поежился, представив себе, какой переполох на ка-
федре вызовет его поступок! А как будут изумляться его
друзья, как заахают его многочисленные братья, сестры, тет-
ки, дядья. Не говоря уже о родителях. И ему стало совсем уж
худо от предстоящего объяснения с Инной, женой, - ох, какие
сделает она глаза, как прижмет свои узкие музыкальные ладони
к щекам. Еще бы! Инна и во сне видела своего молодого му-
женька в ученом звании. Но иначе поступить он не мог.
Да, не мог.
То, что случилось сегодня, зрело в нем подобно злокачест-