"Борис Фрадкин. Гомункулус, или История одного эксперимента" - читать интересную книгу автора

своей любимой ученицы Аси Давыдовны Барботько. Боже мой,она
души в вас не чаяла, Ася Давыдовна. Знали вы это?
- Догадывалась... - отозвался слабый голос Аси.
- А знали ли вы, что Софья Николаевна была непримиримым
противником идеи пересадки человеческого мозга. А, Барботь-
ко?
- К сожалению...
- Так как же вы решились предать своего учителя, осквер-
нить то, что было свято и неприкосновенно для Бельской? Что
же вы загодя в карманах камешки припрятывали?
- Камни, - с полной серьезностью уточнил Гликин, теперь
преданно глядя на Кетову, - булыжники с мостовой.
Его одернули, зашикали, замахали руками. Профессор пока-
янно развел руками, приложил палец к своим губам - "молчу,
молчу!" Однако его реплика сбила Кетову и та, обиженно под-
жав губы, села.
Со времени учебы в институте из всех преподавателей Ася с
особой теплотой вспоминала Кетову. С каким вдохновением чи-
тала лекции эта седовласая женщина! У нее была слабость к
истории медицины. В ущерб времени, отведенному на учебную
программу, Кетова уводила своих слушателей в мир, полный
драматизма, самопожертвования и неустанного поиска истины. И
не странно ли, именно эти экскурсы в романтическое прошлое
медицины и определили жизненный путь Аси Барботько. Нет,
между Кетовой и Асей не случалось душевных откровений. Кето-
ва ни разу не выделила Барботько из среды ее однокурсников,
и все-таки, сама того не ведая, она растревожила воображение
девушки.
А теперь Кетова первой швырнула в лицо Аси слова гневного
обвинения, и они особенно тяжело ранили молодую женщину.
Глядя, как Кетова нервно комкает коробку с сигаретами, Ася с
особой остротой ощутила всю горечь и возмущение этого безза-
ветно преданного медицине человека.
После Кетовой выступления последовали одно за другим, все
более гневные, обличающие. И каждый выступающий или выступа-
ющая не преминули обратиться к имени покойной Бельской, к ее
общепризнанному авторитету ученого. Если некогда живую Бель-
скую эти люди ставили вровень с собой, то теперь склоняли
головы перед ее громкой славой, смотрели на нее снизу вверх.
Незримая, но величественная Бельская вошла в кабинет рек-
тора и села рядом с Кетовой, чтобы вершить суд над своей лю-
бимой ученицей.
Бельская...
Сорокапятилетняя женщина с пышными формами, с тяжелой
копной русых волос, укладываемых в лучшем салоне города. Пы-
шущая здоровьем, громогласная, любившая поболтать с друзьями
и знакомыми. Красавица. И заботливая мама, не упускавшая
случая похвастать:
- Я первый профессор медицины, родивший тройню!
Ученый с мировым именем, непременный участник международ-