"Борис Фрадкин. Пять сотых градуса ниже абсолютного нуля" - читать интересную книгу автора

ти.
Да, пищи для размышлений тут оказалось предостаточно.

6

И вот наступил день, когда стоявший уже на пороге школы
юноша Лапин испытал ни с чем не сравнимое чувство озарения.
Его поразила удивительная догадка: если существуют положи-
тельные температуры, если почти достигнут абсолютный нуль,
почему бы не быть температурам и по другую сторону нуля?
Ведь это же так логично?
Тогда он думал, что является первым человеком в мире, за-
давшим себе такой вопрос. Эта обманчивая самоуверенность оп-
ределила его жизненный путь. Она привела его на физмат сто-
личного университета, после окончания которого он стал вос-
ходящей звездой в научном мире.
И вот четыре с небольшим года тому назад он возвратился в
родной город, чтобы привести в исполнение свои самые сокро-
венные замыслы.
Здесь, спустя шестнадцать лет, судьба снова свела его с
Ошкановым. Заглянув как-то по своим делам в проектное бюро
завода холодильных установок, он признал в одном из пожилых
конструкторов того самого незадачливого лектора, который,
сам того не ведая, определил путь Лапина в науку.
Лапин не был сентиментален, но при виде Ошканова испытал
странное безотчетное беспокойство. Что-то осталось недоду-
манным, мимо чего проходил он все годы своих творческих ус-
пехов и что каким-то образом оставалось связанным с Ошкано-
вым.
Начальник группы, в которой работал Ошканов, рассказал
Лапину:
- Оригинальный человек наш Ефим Константинович. И вроде в
годах уже, а голова забита черт знает чем. Иногда такое раз-
ведет, чего и на философских семинарах не услышишь. А больше
молчит. Так "молчуном" его в бюро и кличут.
- Сколько лет работает, а все рядовым, - подивился Лапин.
- Да все по той же причине - голова глобальными проблема-
ми забита. Революционные перевороты в науке ему грезятся. А
нам все это до лампочки, обыкновенных хлопот хватает. Ну так
вот, попробовали как-то раз его ведущим поставить, вакантное
место образовалось. Хлебнули с ним тогда. Ни организовать
людей, ни распределить задания не сумел. Представляете,
конструкторов с утра до вечера в диалектике просвещал, а всю
проектную работу, рассчитанную на группу, потом один умуд-
рялся делать.
- Значит, как рядовой конструктор, он кое-чего стоит?
- О, да! Вот уж чего у него не отымешь. Чувство ответс-
твенности в жизненную потребность превратилось. После Ошка-
нова ни расчеты, ни чертежи можно не проверять - ошибок все
равно не сыщешь.