"Фарит Ахмеджанов. Дно-4. Дневник некого орка (часть 4)" - читать интересную книгу автора

молчании. Все то ли позабыли слова, то ли проглотили языки - изъяснялись
в основном гримасами и пантомимой. Два дуба всячески демонстрировали свою
вредность для окружающих - пинались, плевались, показывали язык и
скалили зубы. Валар изо всех сил этого не замечали и в основном квасили
здравур (в роли здравура выступала самогонка, которую мы с Ирганом гнали
в сауроновской ветеринарной мастерской, где клепали птеродактилей).
Рищак ходил по периферии сцены и размахивал руками, пытаясь привлечь
внимание окружающих к совершенно распустившимся деревьям.
Большой Босс ехидно заметил, что если Саурон взялся ставить балет,
то надо бы всех обуть в пуанты - так, мол, будет изящнее. Багровый от
ярости Саурон показывал нам кулаки, шипел и метал глазами молнии.
Первую прорвало Варду - ее играл какой-то совсем уж дохлый орк.
Получив очередную затрещину от Тельпериона, он сначала ойкнул, а потом
вдруг заорал и пошел в ответную атаку. Дереву пришлось спасаться
бегством, тем более, что к разъяренной Варде присоединился охромевший
Ороме и еще парочка разозлившихся валар. Сцена наполнилась топотом,
звоном и криком, все враз вспомнили свои роли. Тулкас захохотал, Hиенна
благим матом заплакала, Ауле начал громыхать какими-то железками. Тут
еще Уртханг зачем-то напустил черного дыму, в котором актеры совершенно
потерялись.
Когда дым рассеялся, перед зрителями предстала следующая картина. По
всему Валинору валялись перевернутые столы и стулья, разбитые кружки и
тарелки, какой-то непонятный мусор, а также останки нескольких корзин, в
которые были обряжены деревья. Там же валялся совсем упившийся Манве.
Сами деревья жались в углу, стараясь занимать поменьше места. А
вспомнившие, наконец, авторский текст валары гоняли по сцене Босса. Тот
пытался отмахиваться от них стулом, но они таки разоружили его и подмяли
под себя.
Когда через пару минут Рищаку удалось от них выдраться, он был
весь лиловый от синяков, лишился зубов, кусочка уха и большей части
одежды. Видя его состояние, я понял всю глубину ненависти Большого Босса
к обитателям Валинора.
Первый акт закончился финальным пророчеством Босса-Рищака. "Ишштенно
говоржу вам - вше жло в мирже от вафших жеревьжев" - прошамкал он
беззубым ртом, и, припадая на обе ноги и громко охая, удалился за кулисы.
По сигналу Саурона пятый взвод задернул занавес и начал выгонять со
сцены упившихся валар.
В зале Большой Босс ностальгически вздыхал и говорил, что частности,
конечно, подкачали, но сам дух, атмосфера Валинора того времени переданы
удивительно хорошо. Расцветший Саурон дал сигнал к началу второго акта.
Горы, окружающие Валинор, изображали поставленные друг на друга
табуретки. Босс-Рищак у их подножия уламывал Пузо-Унголиант. Пузо долго
отнекивался, но, наконец, согласился. Он подсадил напарника на ближайшую
вершину, и феноменальный поход начался.
Феноменальным он был потому, что Рищак явно еще не отошел от
потасовки с пьяными валар и каждый шаг давался ему с трудом. В итоге он
уронил Унголиант в первую же попавшуюся пропасть, да еще и обрушил на
нее парочку утесов. Ругань Унголиант явно вызвала у сидевшего в зале
Большого Босса приятные воспоминания - он ткнул под ребра Саурона и
расплылся в улыбке.