"Анатоль Франс. Брат Жоконд" - читать интересную книгу автора

вытирала с них кровь своими распущенными волосами.
Но Гильометта Дионис, выпрямившись во весь рост и воздев руки к небу,
произнесла голосом, чистым, как колокольный звон:
- Сестры мои Жанна, Оппортюна и Симона и брат мой Робен-садовник,
пойдемте, ибо час близится. Душа этого святого отца держит меня за руку, и
она поведет меня. Вот почему надо вам следовать за мной. И мы скажем тем,
кто ведет жестокую войну: "Обнимитесь! И если вы хотите пустить в ход ваше
оружие, возложите на себя крест и идите все вместе сражаться с сарацинами".
Пойдемте, сестры мои и брат мой!
Жанна Шатенье подняла с земли древко стрелы, переломила его пополам и
возложила на грудь брата Жоконда.
Затем святые девушки и с ними садовник последовали за Гильометтой
Дионис, а та вела их по улицам, площадям и переулкам так, как если бы глаза
ее видели свет божий. Они дошли до крепостного вала и по лестнице одной из
башен, на которой не было охраны, поднялись на стену. В этом месте ее не
успели прикрыть деревянным парапетом. Поэтому они шли на виду у всех,
направляясь к воротам Сент-Оноре, окутанным пылью и дымом. Именно здесь
воины маршала де Рэ штурмовали Париж. Их стрелы градом сыпались на стены.
Они забрасывали фашинами большой ров, полный воды. И дева Жанна, стоя на
двухскатной насыпи между большим и малым рвами, кричала: "Сдавайтесь королю
Франции!" Испуганные англичане уже покинули стены, оставив там своих убитых
и раневых.
Первой шла Гильометта Дионис, высоко подняв голову и вытянув левую руку
вперед. Правою она набожно крестилась. Симона Лабардин следовала за ней.
Затем шля Жанна Шатенье и Оппортюна Жадуэн; Робен-садовник замыкал шествие.
Все тело его подергивалось, а на руках видны были стигматы. Они пели хвалу
господу. И Гильометта, поворачиваясь то в сторону города, то в сторону
полей, говорила: "Обнимите друг друга. Живите в мире. Перекуйте мечи в
орала".
Едва отзвучали эти слова, как со стены, по которой проходил отряд
горожан, и с насыпи, где толпились наемные солдаты арманьяков, в нее
полетели брань и стрелы.
- Потаскуха!
- Изменница! Колдунья!
А она все призывала обе стороны установить царство Христа на земле и
жить в мире и согласии, пока стрела не поразила ее в грудь; она зашаталась и
упала навзничь.
При виде этого и арманьяки и бургундцы расхохотались.
Прикрыв ноги платьем, она больше не сделала ни одного движения и отдала
богу душу, шепча имя Христово. Глаза ее остались открытыми, и в них был
отблеск опала.
Через несколько минут после смерти Гильометты Дионис толпы жителей
Парижа вернулись на стены и стали упорно защищать свой город. Дева Жанна
была ранена в ногу стрелой из арбалета, а воины мессира Карла Валуа отошли к
аббатству Сен-Дени. Что сталось с Жанной Шатенье и Оппортюной Жадуэн - никто
не знает. О них нет никаких известий. Симона Лабардин и Робен-садовник были
схвачены в тот же день горожанами, охранявшими стены, и преданы суду
официала. Церковь признала Симону еретичкой и для спасения ее и раскаяния в
грехах посадила ее на хлеб скорби и на воду сердечного сокрушения. Робен,
обвиненный в колдовстве, продолжал упорствовать в своих заблуждениях и был