"Дик Фрэнсис. Крысиные гонки" - читать интересную книгу автора

раньше меня, и, когда я оглянулся, чтобы проверить, готовы ли они, майор
уже погрузится в "Спортинг лайф", а Кенни Бейст резкими злыми рывками
чистил ногти - наверно, причиняя себе боль, он старался забыть обиду.
Получив разрешение диспетчера, я поднял в воздух маленький самолет для
двадцатимильного броска через Беркшир. Летать на воздушных такси - совсем
другое дело, чем на обычных аэролиниях. И найти ипподром, куда мы летели,
мне казалось гораздо более трудным, чем с помощью радара сесть на
лондонском аэродроме Хитроу. Раньше я никогда не возил пассажиров на
скачки, и в то утро, когда мой предшественник Ларри пришел в офис за
документами, спросил его, как он находит ипподром.
- Ньюбери - это пустяки, - небрежно бросил он. - Направьте нос
самолета на широкую взлетную полосу, которую янки построили в
Гринем-Коммон, и все. Ее практически видно из Шотландии. Ипподром - к
северу от нее. А посадочная полоса идет параллельно белым брусьям
ограждения финишной прямой. Ее нельзя не заметить. Довольно длинная полоса.
Нет проблем. Что же касается Хейдока, так этот ипподром как раз там, где
шоссе М6 пересекается с дорогой Ист-Ленкс. Проще простого.
И он, отправляясь в Турцию, задержался на пороге для прощальных
советов:
- Потренируйтесь садиться на короткую посадочную полосу, прежде чем
полетите в Бат. В сильную жару старайтесь не летать в Ярмут. Теперь все это
ваше, приятель, желаю удачи.
Ларри был прав. Гринем-Коммон можно видеть издалека, но в ясную
погоду, и вообще-то трудно заблудиться на пути из Уайт-Уолтема в Ньюбери.
Есть ориентир - железная дорога в Эксетер, которая идет более или менее
прямо из одного пункта в друзей. Мои пассажиры уже не раз летали в Ньюбери,
и майор дал полезный совет: при посадке обращать внимание на электрические
провода. Мы красиво приземлились на свежескошенной полосе, мягко подкатили
прямо к концу трибун и остановились перед самым забором стадиона.
Колина Росса не было.
Я выключил мотор, и в непривычной тишине Энни Вилларс заметила:
- Он обычно опаздывает. Он говорил, что работает для Боба Смита, а Боб
никогда вовремя не забирает своих лошадей.
Трое другие вяло кивнули, но раздражение все еще распирало их, и никто
не начал обычную в таких случаях болтовню. Минут через пять такого
тягостного молчания я попросил Голденберга разрешить мне выйти размять
ноги. Он заворчал и грубо буркнул, что ему из-за меня придется вылезать на
крыло. Я понял, что нарушил первое правило компании "Дерридаун": никогда не
раздражать клиентов, если хотите, чтобы они обратились к вам снова.
Однако, когда я вышел, они сразу заговорили. Я обошел самолет спереди,
слегка облокотился на крыло, смотрел на бегущие по серо-голубому небу
облака и думал обо всем и ни о чем. За моей спиной бухали все более громкие
желчные реплики, и, когда они открыли дверку, чтобы проветрить самолет,
обрывки фраз стали долетать до меня:
- ...просто попросить провести тест на допинг. - Энни Вилларс.
- ...если заведомо не можете проиграть скачку лучше, чем в прошлый
раз... я найду кого-нибудь еще... - Голденберг.
- ...очень трудное положение... - Майор Тайдермен.
Короткий резкий возглас Кенни и сердитое восклицание Энни Вилларс:
- Кенни!