"Дик Фрэнсис. Крысиные гонки" - читать интересную книгу автора

ипподрому в Хейдоке, а дальше все было в точности так, как сказал Ларри:
ипподром лежал на пересечении двух гигантских дорог. Мы коснулись земли
прямо в центре поля, покатили и остановились там, где сказал майор, в ста
ярдах от главной трибуны, недалеко от ограждений скаковой дорожки.
Пассажиры выбрались сами и забрали свои вещи, а Колин Росс посмотрел
на часы. Слабая улыбка мелькнула и исчезла. Он просто спросил:
- Идете на скачки?
- Лучше останусь здесь, - покачал я головой.
- Я договорюсь с контролером, чтобы вас пустили в паддок, если
передумаете.
- Спасибо, - удивленно протянул я. - Большое спасибо!
Он слега кивнул и пошел, не дожидаясь других. Нырнул под брусья
ограждения, окрашенные в белый цвет, и заспешил к весовой прямо по скаковой
дорожке.
- Тотализатор - тоже приработок, - сказал Кенни, забирая у меня свой
плащ и протягивая руку за седлом. - Хотите воспользоваться случаем?
- Может быть. - Я не стал возражать, хотя и не собирался пользоваться
случаем. Мои познания о лошадях и скачках ограничивались тем, это я знал о
существовании дерби. Кроме того, я по натуре не игрок.
- Вам известно, что после скачек мы полетим в Ньюмаркет, а не назад в
Ньюбери? - раздался обманчиво нежный голос Энни Вилларс.
- Да, - заверил я ее, - Мне об этом сказали.
- Хорошо.
- Если не попадем в тюрьму, - почти беззвучно пробормотал Кенни.
Голденберг резко оглянулся, чтобы проверить, слышал я или нет. Я не
подал и виду, что слышал. Что бы они ни делали, меня это не касалось.
Майор Тайдермен расправил усы дрожавшей от возбуждения рукой и
выпалил:
- Последний заезд в четыре тридцать. Потом надо выпить. Отлет
назначим, допустим, на пять пятнадцать. Вам подходит?
- Прекрасно, майор.
- Так. Хорошо. - Он обвел дорожных спутников оценивающим и
подозрительным взглядом. Глаза гневно сузились, остановившись на Кенни
Бейсте, расширились и снова резко сузились на Голденберге, расслабились на
Энни Вилларс и холодно проводили удалявшуюся спину Колина Росса. О чем он
думал, оглядывая своих попутчиков, трудно сказать, и когда он наконец
обернулся, чтобы посмотреть на меня, то вряд ля что-либо увидел, настолько
был погружен в свои мысли.
- В пять пятнадцать, - с отсутствующим видом повторил он, - хорошо.
- Не тратьте напрасно деньги на заезд в три тридцать, - бросил мне
Кенни Бейст, и Голденберг, покрывшись красными пятнами, в ярости погрозил
ему кулаком и чуть не ударил.
Остановил его голос Энни Вилларс, ласкающий и нежный, как взбитые
сливки, но полный превосходства и презрения:
- Держите себя в руках, тупица.
У Голденберга буквально отвисла челюсть, рот так и остался открытым,
обнажились отвратительно выглядевшие коричневые зубы, поднятый кулак
медленно опустился. Вид у него был совершенно дурацкий.
- А что касается тебя, - Энни Вилларс поглядела на Кенни, - то я уже
говорила тебе: попридержи язык, это твой последний шанс.