"Дик Фрэнсис. Горячие деньги" - читать интересную книгу автора

расчетливым и не боялся рисковать. Его недаром прозвали Мидасом.
Он спросил:
- Ты меня слушаешь?
- Конечно.
- Хорошо. Мне нужна твоя помощь.
Он произнес это так спокойно, как будто обращался ко мне с просьбами
чуть ли не каждый день. Но я не могу припомнить случая, чтобы Малкольм
когда-либо просил помощи у кого бы то ни было. У меня уж точно не просил.
- Э-э-э... - неуверенно протянул я. - Какая именно?
- Расскажу, когда приедешь ко мне.
- Куда это - "к тебе"?
- В Ньюмаркет. Будь завтра днем на аукционе.
Его тон никак нельзя было назвать просительным, но на безоговорочный
приказ это тоже не очень походило. А я привык слышать от него только
приказы. Немного подумав, я согласился:
- Ладно.
- Отлично.
Связь прервалась: он положил трубку так быстро, что я не успел задать
ни одного вопроса. Я вспомнил нашу последнюю встречу, когда пытался
уговорить отца не жениться на Мойре, красочно расписывая ему, что будет,
если он осуществит свое нелепое намерение. Я говорил, что это крупная ошибка
с его стороны, что эта бесстыдная хитрая стерва в конце концов повиснет на
нем как ненасытный вампир, и не даст ему свободно вздохнуть. Тогда он свалил
меня на пол одним резким страшным ударом, на какой еще был способен в свои
шестьдесят пять. Я остался лежать на ковре, ошеломленный во всех смыслах
этого слова, а он в бешенстве выбежал из комнаты и с тех пор вел себя так,
будто меня вообще не существует. Отец приказал сложить в ящики все, что было
в моей прежней комнате в его доме, и переслал ко мне на квартиру. Это было
три года назад.
Время показало, как я был прав в отношении Мойры, но грубые, хоть и
справедливые слова так и оставались непрощенными до самой ее смерти. Да,
судя по всему, и после. Хотя в этот октябрьский вечер, возможно, дело
сдвинулось с мертвой точки.
Я, Ян Пемброк, пятый из девяти детей своего отца, вынес из детства
слепую, безрассудную любовь к нему, несмотря на грозовые годы непрерывных
семейных скандалов, благодаря которым я навсегда заработал невосприимчивость
к разговорам на повышенных тонах и хлопанью дверьми. Мое воспитание было
совершенно беспорядочным и бессистемным. Какое-то время я проводил у
матери - это были безрадостные, горькие дни.
Но по большей части я переходил от одной жены моего отца к другой
вместе со всем домом, как часть обстановки. Отец одаривал меня
непредсказуемой, но совершенно искренней привязанностью. Точно так же он
относился к своим собакам.
Только с приходом Куши, его четвертой жены, в доме воцарился мир. К
тому времени мне было уже четырнадцать, я успел устать от такой жизни и
цинично ожидал, что не позже чем через год после свадьбы снова начнутся
склоки и ругань.
Но Куши оказалась совсем другой. Из всех жен отца только Куши стала для
меня настоящей матерью. Именно она разбудила во мне чувство собственного
достоинства. Она выслушивала меня, ободряла и давала добрые советы. У Куши