"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу автора

холма над растянувшимся вдоль шоссе поселком Бродвей, столь любимым
туристами, в просторном салоне его машины уже плавали густые клубы дыма
сигар "Монтекристо" номер 2. Он много курил, чтобы поменьше есть. В свои
тридцать четыре Мартину приходилось жестко ограничивать себя в еде, часами
потеть в сауне, но все равно он постепенно проигрывал войну с собственным
обменом веществ и лишним весом.
Гены наделили Мартина довольно-таки атлетическим сложением, а от
мамы-итальянки ему вдобавок передалось умение готовить, любовь к хорошей
кухне и жизнерадостный нрав.
Мартин непрерывно ссорился с Бомбошкой, своей состоятельной, пухленькой
и болтливой супругой. Своих четырех малолетних отпрысков Мартин по большей
части игнорировал. Временами он озадаченно хмурился, глядя на них, словно бы
не понимал, кто это такие. Благодаря своему мастерству, отваге и умению
устанавливать контакт с лошадьми Мартин выигрывал скачки не реже, чем
раньше. И в тот день по дороге в Челтнем он спокойно и уверенно обсуждал
шансы своих лошадей. Сегодня ему предстояло участвовать в двух коротких
барьерных скачках и одном стипль-чезе. Три мили сложных препятствий
позволяли Мартину проявить то самое расчетливое бесстрашие, которое сделало
его великим жокеем.
В эту злосчастную пятницу Мартин заехал за мной последним, потому что я
жил ближе всех к челтнемскому ипподрому.
На переднем пассажирском месте уже сидел Прайам Джоунз, тренер, на чьих
лошадях регулярно ездил Мартин. Прайам был специалистом по саморекламе, но
что касается умения определить момент, когда лошадь, порученная его заботам,
достигает наилучшей спортивной формы, - в этом Прайам был значительно менее
силен, чем ему казалось. Если верить тому, что говорил мне по телефону мой
друг Мартин, сегодняшний стиплер, Таллахасси, был как никогда готов к тому,
чтобы завоевать золото. И тем не менее Прайам Джоунз, приглаживая свою
белесую, редеющую шевелюру, скучающим голосом говорил владельцу лошади, что,
пожалуй, Таллахасси мог бы показать лучший результат, если бы дорожка была
помягче.
Владелец Таллахасси, Ллойд Бакстер, развалился рядом со мной на заднем
сиденье автомобиля. В зубах у него дымилась одна из Мартиновых сигар,
постепенно превращаясь в пепел. Бакстер слушал тренера без особого
удовольствия. Я про себя подумал, что на месте Прайама поберег бы свои
преждевременные извинения до тех пор, когда они действительно понадобятся.
Владелец Таллахасси и тренер ехали с Мартином впервые. Обычно Мартин
подбрасывал до ипподрома только других жокеев - или одного меня. Но Прайам
буквально на днях разбил машину - и все из-за своей дурацкой гордости и
упрямства: он попытался с разгону проскочить недавно установленного
"лежачего полицейского", да еще на лысых шинах. Естественно, Прайам
утверждал, что во всем виноват муниципалитет, и клялся, что подаст в суд.
И, естественно, Прайам счел само собой разумеющимся, что сегодня на
скачки в Челтнем его повезет Мартин - и, мало того, Мартин захватит еще и
владельца лошади. Об этом с угрюмой миной сообщил мне сам Мартин. Владелец
лошади прилетел накануне с севера Англии на местный Стевертонский аэродром в
маленьком воздушном такси и ночевал у Прайама.
Ллойд Бакстер мне не нравился, и это было взаимно. Мартин заранее
предупредил меня насчет этой истории с машиной Прайама ("И держи свой острый
язык за зубами, понял?") и попросил обаять коренастого и желчного