"Дик Френсис. Второе дыхание" - читать интересную книгу автора

писать заметки об отдыхе и путешествиях для инвалидов. А я заключил договор
с агентством, присылающим сиделок. Они пообещали каждую неделю отряжать
нового доброго ангела, который будет жить на квартире и заботиться о
бабушке: обихаживать ее, ходить в магазин, готовить, одевать свою пациентку
и вывозить ее туда, где она будет собирать материал для своих новых заметок.
Ночевали сиделки в маленькой комнатке с окнами во двор, где полки до сих пор
были забиты моими учебниками по физике. Ношение формы - по желанию. Бабушка
настояла также на том, чтобы сиделки смотрели прогнозы погоды.
Из всех сиделок, которых присылало агентство, плоха оказалась только
одна: она была очень непривлекательна, угрюма и к тому же привезла с собой
собаку. Бабушка предпочитала, чтобы ее добрые ангелы годились ей во внучки,
были хорошенькими и не обремененными посторонними обязанностями. И
агентство, к своему изумлению, обнаружило, что сиделки, раз поработавшие у
моей бабушки, просятся к ней снова.
В тот четверг после ленча у Каспара Гарви я, в числе прочих новостей,
рассказал бабушке и о заболевшей кобылке - и, как всегда, обнаружил, что она
уже успела подумать об этом и сделать свои выводы. Впрочем, это и
неудивительно: бабушка поглощала газеты со скоростью пылесоса, а поскольку
она сама всю жизнь работала в газете, то имела привычку читать между строк и
додумывать то, о чем умолчал автор.
- Должно быть, теперь Каспар Гарви заберет своих лошадей от Оливера
Квигли - как ты думаешь, Перри? И отправит их к Лорикрофту, у которого
работает его дочь.
Поскольку руки у бабушки работали довольно сносно, она обычно
расстилала газеты у себя на коленях. Я смотрел, как она сражается с
непослушными листами бумаги, зная, что за непрошеную помощь мне спасибо не
скажут. Вот если бабушка роняла газету на пол и досадливо вздыхала - это был
знак, что ей действительно нужно помочь.
Выглядела она, как всегда, безупречно - и неважно, что ради этого ей и
ее нынешней сиделке пришлось потратить час кропотливого труда. На этот раз
на бабушке было темно-синее платье с кружевной оторочкой и серебристо-белой
искусственной гарденией, приколотой слева. Бездействующие ноги были обуты в
серебряные кожаные туфли.
- А с чего ты взяла, что Гарви непременно заберет лошадей? - спросил я,
несколько озадаченный.
- Он охотится за славой. А этому Оливеру Квигли вечно не по себе - ты
ведь мне сам это не раз говорил, так?
- Ну, в общем, да...
Я сидел в большом кресле у окна, рядом с бабушкой. Ее инвалидная
коляска была установлена на ее любимом месте, с которого мы оба могли
смотреть, как сварливые чайки гоняются друг за другом над илистой равниной.
Бабушка всегда говорила, что, поглядев, как эти птицы дерутся друг с другом,
перестаешь удивляться, почему люди все время воюют. Видимо, агрессивность -
один из естественных и непреодолимых инстинктов.
В тот день мне показалось, что жизненные силы у моей бабушки отхлынули
и ушли, как вода во время отлива, хотя она изо всех сил пытается это скрыть.
Меня это очень встревожило: я не представлял себе жизни без бабушки.
Она всегда была для меня не только приемной мамой, бинтовавшей
содранные коленки, но еще и духовным наставником, советником и союзником.
Подростком я временами пытался бунтовать, но все эти детские мятежи давно