"Дик Фрэнсис. Нерв" - читать интересную книгу автора

старую кобылу, ту, с которой мне предстояло работать, и сказал: - Вам
придется все время пинать эту старую клячу. Она ленивая. Хорошо прыгает, но
больше ничего.
Я привык пинать ленивых лошадей. Пинал я и эту кобылу, которая хорошо
прыгала: мы финишировали третьими.
- Гм, - снова промычал Эксминстер, когда я распускал подпруги. Я взял
седло и пошел взвешиваться - на Двести граммов легче, чем до заезда. Я
переоделся в цвета другой лошади, с которой должен был работать в этот же
день, и, когда вышел из весовой, Эксминстер ждал меня. В руке он "держал
лист бумаги и, ни слова не говоря, протянул его мне.
Это был список пяти заездов в различных скачках на следующей неделе.
Против каждой лошади он поставил вес, который она должна нести, и скачки, в
которых она участвовала. Я внимательно прочел список.
- Итак, - сказал он, - вы сможете работать с ними?
- Я смогу взять четырех из них, но меня уже наняли на скачки новичков в
среду.
- Это важно? Вы не можете отказаться?
Мне ужасно хотелось сказать "могу". Бумага, которую я держал, была
приглашением в мой персональный рай, и, кроме того, всегда есть вероятность,
что если я откажусь от одной из его лошадей, то жокей, который возьмет ее,
будет работать с ней и в будущем.
- Я... не могу, - пробормотал я. - Я должен участвовать. Это для
фермера, который дал мне несколько моих первых лошадей...
Эксминстер слегка улыбнулся, и его нижние зубы выдвинулись вперед.
- Прекрасно. Тогда берите четырех других.
- Спасибо, сэр. Я бы очень хотел... - Он повернулся и ушел, а я сложил
драгоценный листок и положил в карман.
Вторую лошадь, с которой я работал в этот день, тренировал Корин
Келлар. После смерти Арта он постоянно нанимал разных жокеев и ворчал, как
неудобно не иметь под рукой первоклассного специалиста. Зная, что именно
из-за его отношения Арт, первоклассный специалист, бросил Корина самым
ужасным из всех возможных способов, мы с Тик-Током считали, что Келлар -
готовый случай для психиатра, но мы оба в общем-то с удовольствием работали
с его лошадьми.
- Если Корин предложит вам, - спросил я Тик-Тока, когда мы брали седла
и шлемы, готовясь взвеситься перед заездом, - вы возьмете работу Арта?
- Если предложит - да, - усмехнулся Тик-Ток. - Но Келлар не собирается
беспокоить меня в будущем. - Он поднял глаза к потолку, тонкогубый широкий
рот растянулся в беззаботную ухмылку. Ясное, почти агрессивное душевное
здоровье отражалось в каждой черте его худощавого лица, и в этот момент он
показался мне человеком, родившимся слишком рано. Он был такой, каким мне
рисуется, человек двадцать первого столетия, необыкновенно жизнеспособный,
любознательно-наивный, без тени апатичности, злобности или жадности. В его
присутствии я чувствовал себя старым. Ему было девятнадцать.
Мы вместе вышли на парадный круг.
-Улыбку на тридцать два зуба, - бросил он. - Глаз
мира обшаривает наш путь.
Я посмотрел вверх. Телевизионная камера со своей продуваемой всеми
ветрами площадки, когда мимо проводили по кругу серую лошадь, направила на
нас квадратную морду. Камера чуть-чуть задержалась и двинулась дальше.