"Дик Фрэнсис. Дикие лошади" - читать интересную книгу автора

держитесь. - Он перевел глаза с нее на меня, оценил взглядом мой рост и
обратился ко мне: - Вы, кажется, сильнее нас обоих. Вы сможете перенести
его? Сестра Дэвис могла бы помочь Доротее переместить его, как помогала
всегда, но обычно он был в сознании и делал все, что мог, чтобы идти.
Сможете вы один поднять его?
Я кивнул. Валентин весил до слез мало для человека, некогда такого
сильного. Я поднял длинное неподвижное тело на руки и пронес его от кресла
через короткий коридор в спальню, потом мягко опустил на белую простыню -
Доротея предусмотрительно откинула одеяло с кровати. Ее брат хрипло дышал. Я
расправил его пижаму и помог Доротее укрыть его. Он не просыпался. Он
умирал, отдалившись от мира, с того момента, как поверил в отпущение своих
грехов.
Я не стал возобновлять спор с Доротеей касательно священника и не
сказал об этом доктору. Я был убежден, что оба они с осуждением отнесутся к
тому, что сделал я, хотя благодаря этому Валентин теперь уходил с миром.
Оставим все как есть, решил я. Не будем добавлять Доротее тревог.
Я поцеловал старую леди, пожал руку доктору и, пообещав на будущее
туманную, но с радостью принятую помощь, помчался на работу.
Жизнь, как реальная, так и воображаемая, громко и бурно кипела в
Ньюмаркете, где компания, на которую я работал, арендовала на три месяца
пустующие конюшни, заплатив обанкротившемуся владельцу-тренеру достаточно,
чтобы он на проценты с этой суммы мог прокормить своих детей до самой
старости.
Хотя я на час опоздал на обсуждение сценария, назначенное мною на пять
тридцать, я не стал извиняться, зная, что съемочная группа, с которой я
работал, примет извинения за слабость. Для них важно, понимал я,
воспринимать шефа как несокрушимую скалу, хотя для меня самого эта скала
порой была не прочнее, чем слежавшийся песок.
Они собрались в помещении бывшей столовой в доме тренера (вся мебель
после банкротства пошла с молотка, только атласно-зеленые с золотым узором
бумажные обои по-прежнему оставались на стенах, напоминая о былом богатстве)
и в разнообразных позах расположились вокруг массивного конторского стола,
сидя в складных садовых креслах из белого пластика. Напитков, доставленных
из стола заказов, хватило едва ли на час: никто во время съемок не тратит
деньги на излишний комфорт.
- Так, - сказал я, сгоняя Эда с кресла, стоящего как раз посередине
стола, - вы уже прочитали исправления и добавления к сценарию?
Они прочитали. Здесь были три актера, исполняющих ведущие роли,
оператор, постановщик, менеджер, Эд - ассистент режиссера и сценарист, без
которого я предпочел бы обойтись. Он сделал текущие изменения по моему
разумно обоснованному настоятельному требованию, но чувствовал себя
обиженным. Он утверждал, что интерпретация истории, на которой настаивал я,
на девяносто процентов отличается от изначального взгляда на события.
Он был прав.
Потрясающе легко снять плохую картину о скачках, и есть лишь одна
возможность сделать ее на должном уровне, так, как видел это я, - чтобы
скачки стали только фоном для человеческой драмы. Мне дали эту работу по
трем известным мне причинам, третьей из которых было то, что ранее я снял
две картины о животных на воле, второй - то, что я обучался своей профессии
в Голливуде, а первой - то, что я провел свое детство и юность в