"Герберт Франке. Наследники Эйнштейна (Сб. Неувязка со временем)" - читать интересную книгу автора

построены на века. Они синтезировали продукты питания, поставляли
строительные блоки для зданий, которые можно было собрать с помощью
нескольких машин, производили эти и другие машины - самые высокоэффективные
автоматы с элементарным кнопочным управлением: работать с ними мог каждый, и
никому не приходилось учиться больше, чем ему давалось в процессе хорошо
продуманных детских игр. Это происходило как бы само собой, незаметно для
обучающегося. А в ремонте эти машины не нуждались.
Джеймс не знал, что за люди ходят в церкви и храмы. Может быть, мистики.
Или недовольные. Может быть, бунтари. Но не исключено, что среди них были и
такие, кто даже десятилетия спустя после запрета науки тайно боролись за ее
реабилитацию. Джеймс снова обрел надежду. Направился к ближайшей стоянке
гляйтеров, пристегнулся и взмыл ввысь. Сделав плавный поворот, взял курс на
старые городские кварталы.
До сих пор он никогда не заходил внутрь церкви. Когда вошел, ему
почудилось, будто он попал в пустующий театр; разглядел в темноте ряды
резных скамей, у стен горели свечи. Впереди несколько ступеней поднимались к
некоему подобию сцены. Изображение бородатого мужчины с удлиненным строгим
лицом было метров шести в высоту и достигало сводчатого купола, терявшегося
в черноте. С подковообразного балкона, проходившего на уровне полувысоты
помещения, доносилось едва слышное шарканье ног, но Джеймс никого не увидел.
Впереди, у первого ряда скамей, стояли коленопреклоненные мужчины и женщины.
Они что-то бормотали, - наверное, молились.
То и дело оглядываясь по сторонам, Джеймс прошел вдоль стены мимо
бесчисленных ниш, шкафов и решеток; восковые лица вырезанных из дерева
святых, казалось, наблюдали за ним сверху. На потемневших картинах были
изображены всякие ужасы: людей поджаривали на огне, мужчин распинали на
крестах, дети спасались от рогатых страшилищ. Вдруг где-то наверху раздался
треск, на Джеймса пахнуло гнилью, и он сообразил, что где-то есть скрытые
проемы, ведущие в другие помещения.
Откуда-то сверху донеслись удары колокола. Девять ударов: семь и семь
десятых декады до полуночи по древнейшему ритуалу измерения времени. Кто-то
идет? Нет, все тихо. Джеймс обошел всю церковь, но не обнаружил ничего, что
могло бы навести его на нужный след. Темень угнетала его, неопределенность
положения внушала тревогу, а незнакомая обстановка - страх. Он все больше
укреплялся в мысли, что за ним наблюдают. Воспоминание о другом месте, где
за ним тоже тайно наблюдали, причиняло ему беспокойство, чувство тем более
неприятное, что он не мог припомнить, когда это было. Он задумался, и тут
ему вспомнился визит к Еве Руссмоллер: ведь это там Хорри Блейнер следил за
каждым его движением в бинокль. А вдруг здесь тоже... Да, вдруг ученые, если
они действительно здесь есть, тоже прибегают к тем же приемам, что и
молодежные группы, желая обнаружить сочувствующих? Но как дать им знать о
себе? Не поможет ли ему испытанный способ?
Джеймс огляделся, поискал глазами, увидел обитый железом сундук, а рядом
закапанный расплавленным воском стол, на котором стояла коробка из
золотисто-красного картона. Такие ему уже приходилось видеть. Взял коробку,
открыл. Внутри был фотоаппарат. Достал его - модель из простых. Навел, нажал
на спуск. Ничего. Затвор заклинило.
Джеймс снова осторожно осмотрелся. Но нет никого, кто обратил бы на него
внимание. Верующие в первом ряду продолжали бормотать молитвы. Подрагивали
язычки свечей.