"Герберт Франке. Наследники Эйнштейна (Сб. Неувязка со временем)" - читать интересную книгу автора

Лектор сошел с возвышения, но все оставались на своих местах. Послышался
ропот, он усиливался, в нем появились требовательные нотки. Джеймс смог
разобрать отдельные слова:
- Мы хотим видеть Руссмоллера!
Некоторые столпились у стальной двери в правом углу зала и, по-видимому,
собирались открыть ее.
Лектор остановил их взмахом руки:
- Не сегодня: он погружен в размышления. Автоматика никаких помех этому
процессу не допустит. Не исключено, он будет готов к визиту через неделю.
Так возрадуемся же этому! А теперь расходитесь по домам! Исполнитесь
стремления вновь пережить то чудо, которое вам дано было наблюдать сегодня,
и вы увидите, что осознание снизойдет на вас подобно озарению!
Этим он, похоже, успокоил собравшихся. Тихо перешептываясь, они покинули
зал.
- Чего они хотели? - спросил Джеймс, когда они с Резерфордом выходили из
своего ряда.
- Видеть Руссмоллера, нашего пророка.
Джеймс недоверчиво поглядел на него:
- Здесь покоится его прах?
В глазах Резерфорда заплясали огоньки.
- Прах! - Он негромко рассмеялся. - Руссмоллер жив. Да, он пребывает
здесь, у нас. Это чудо!
- Но ведь ему должно быть много больше ста лет!
- Ровно сто пятьдесят шесть. Это верно. До такого возраста прежде не
доживал никто.
- Да, но как...
- Руссмоллер - просвещенный! Ему известны не только формулы физики и
химии, но и биологии и кибернетики. Он присягнул им, и они поныне живы в
нем. Это может звучать странно, но вместе с тем не выходит за рамки логики:
в нем продолжают жить все тайны естественных наук. И они переживут все
стадии и периоды тьмы, пока вновь не воссияет свет познания! Мы - его
ученики, и цель всех устремлений - духовно приблизиться к нему, чтобы вновь
народилось знание.
У Джеймса сильно забилось сердце.
- Могу я увидеть Руссмоллера?
- Наберись терпения на неделю. Нам не позволено тревожить его!
- Но это важно!
- На следующей неделе! - отрезал Резерфорд. - У тебя много времени,
прекрасного времени; ты напьешься из источника познания. А теперь пойдем, я
представлю тебя Максвеллу.
Максвелл - так, оказывается, звали лектора - пожал Джеймсу руку. Выйдя из
актового зала, они оказались в передней комнате. Остальные уже разошлись.
Максвелл снял очки, провел ладонью по глазам. Потом достал из маленького
футлярчика две контактные линзы и вставил их под веки. А затем сорвал с
головы парик из мягких, спутавшихся волос - он был совершенно лыс, если не
считать двух прядок на темени.
- Устал, - вздохнул он. - Необходима постоянная собранность. И
проникновение в немыслимые тайны. Но когда добиваешься понимания, это со
всем примиряет. Наш мир - одна видимость, сын мой, переплетение знаков и
цифр. Пожелаю тебе, чтобы ты проник в него достаточно глубоко - для