"Герберт Франке. Стеклянная западня" - читать интересную книгу автора

было тихо и отсутствовали всякие желания, хотелось поскорее отделаться от
него. Мысли заставляли напрягаться. Мысли причиняли боль. Следовательно -
не думать. Отдаться приятным ощущениям. И пока он лежал, закрыв глаза,
медленно начали просыпаться другие органы чувств, они впитывали то, что
приятно струилось на него извне: обволакивающее тепло, ощущение парящего в
пространстве собственного тела, незнакомый, но приятный запах каких-то
неведомых химикалиев, тихое, усыпляющее потрескивание приборов, равномерно
прерываемое приглушенным писком красного баллона. Чего еще желать? От
воспоминаний осталось лишь полумифическое представление о какой-то
изматывающей нервы деятельности, смутное чувство страха, порождаемого
постоянным преследованием,- неясная тревожная тень, позволяющая разве что с
двойной приятностью ощутить преимущество нынешней ситуации.
Он дал полную свободу мыслям. Граница между реальностью и фантазией
была пока стерта, так что желания переполняли его, он представлял себе то,
что ему хотелось увидеть, отдавался ощущениям, которые ему приятно было
испытывать, переживал то, что переживать было приятно,- приключения из
старой увлекательной книжки, не настолько жизненные, чтобы подействовать на
настроение, не настолько зрелищные, чтобы надоесть. События происходили с
незнакомыми людьми, их окружали незнакомые вещи: все это занимало и
одновременно развлекало, позволяло примериться к наслаждениям, никогда
прежде не являвшимся предметом его мечтаний, но в то же время легко, без
проблем достижимым.
Позже в мир его попытались проникнуть голоса - жесткий, приказывающий,
повелительный и мягкий, нежный, уступчивый, но он отгородился от них, и они
умолкли. Грезы перешли в настоящий сон, и сновидения полностью подчинили его
себе.

3

Время дневной поверки медленно приближалось. С одиннадцати до
двенадцати тренировка с повышенной физической нагрузкой. На сегодня назначен
был бег с препятствиями. Все десять рот находились на беговых дорожках
стадиона, солдаты маршировали, бегали, ползали по земле, карабкались через
препятствия и перепрыгивали канавы. Они были при полной выкладке: тяжелые
сапоги, ремни, сумка с противогазом, ранец определенного веса, каска из
сверхпрочной стали. Капралы стояли возле препятствий, наблюдали, делали
пометки в блокнотах. В центре находились сержанты, они медленно
передвигались по кругу, чтобы держать в поле зрения свою роту, ощущение
такое, словно они дергали людей за невидимые нити, однако даже марионетки не
смогли бы исполнить все более слаженно, чем эти солдаты по команде из
мегафонов. Как бы резко ни звучали отдельные крики, все вместе они сливались
в постоянный гул, приглушенный поднятой с земли пылью и усиленный отраженным
от казарменных стен эхом. Но из этой мошной мелодии каждый солдат прекрасно
выделял голос своего сержанта, словно триумфальные фанфары, и реагировал на
него мгновенно и четко.
- Встать, марш, марш!
- Внимание!
- Ложись!
- Вперед, марш!
- Ползком!