"Густав Фрейтаг. Инго и Инграбан " - читать интересную книгу автора

моего неразумения. Не насмехайся же надо мной: у нас, лесных обитателей,
речи прямы и простодушны помыслы. Но тяжко мне сознавать, что дважды из уст
моих ты слышал известное тебе; если бы я знала, кто ты такой, я затаила бы
доброе о тебе мнение, и теперь еще мне стыдно, что ты подслушал меня.
- Если ты благосклонно думаешь обо мне, Ирмгарда, - попросил гость, -
то не скрывай этого, потому что изгнаннику редко приходится слышать
сердечные слова из уст доброй женщины пусть певец воспевает его подвиги,
пусть хозяин пьет за его здоровье, но все же пришлец чужд семейству и кругу
друзей; вряд ли знатный отдаст свою дочь за бедняка, и значит, не оставит
изгнанник сыновей, которые гордились бы его подвигами.
Ирмгарда насупилась.
- Но позволь, - продолжал Инго, - поведать тебе тайну души моей, и
если не гнушаешься ты доверием моим, то сядь здесь, на камень, и выслушай
мой рассказ.
Ирмгарда послушно села, а Инго встал перед ней и начал:
- Узнай, что случилось со мной после битвы аллеманов. Сияли звезды,
изнеможенный лежал я на каменистом берегу реки, обвив римское знамя вокруг
слабой руки, ночной ветер стонал по умершим, шумели волны, охладело мое
тело и омрачился мозг. Вдруг надо мной склонилось скорбное лицо - то была
прорицательница судеб аллеманов, вещая жена, наперсница богов.
"Тебя ищу я, Инго, между трупами мужей, - сказала она, - желая спасти
твою жизнь, подобно тому, как спас ты мою."
- И подняв меня, она одела меня теплыми покровами, дала целебного
напитка и, отделив копье от чуждого знамени, с молитвой бросила сломанное
древко в реку. В чаще лесной укрыла она изнеможенного и, подобно матери,
день и ночь сидела у ложа моего. При расставании она взяла пурпурное знамя
и сказала:
"Вот нити, которыми управляет судьба твоя. Боги предоставляют витязю
выбор: отбросишь ты от себя талисман, сотканный руками римлян - и
состаришься ты в мирной тиши, неведомый народу, покладистый в жизни и
свободный от рока. Но сохрани пурпуровое изображение с коварными глазами и
огненным языком - и певцы воспоют тебе хвалу в сонме воинов, и славно будет
жить в народе память о тебе; опасайся, однако, что дракон испепелит и тело,
и жизнь твою. Выбирай любое, Инго, ибо боги устраивают судьбу мужа по его
мыслям, и из его подвигов выпадают жребии, тяжкие и добрые; как бросишь
его, такова и будет твоя судьба".
- Тогда я сказал:
"Давно уже боги и дела праотцев определили мою участь на земле; не
могу я - тебе известно это - лениво лежать на мягких мехах: ратовать с
товарищами в передних рядах, воссылать мужей в чертоги богов - вот мое
призвание! Хотя я пришелец среди чужих родов, но не страшусь я указующего
перста жены судеб; с твердым духом хочу я шествовать среди витязей, смело
доверяясь своему мужеству, и никогда не стану скрывать я головы от лучей
солнца".
- И взяв в руку пурпур, она отделила головы дракона от извивающегося
тела; головы сохранила, а ткань с изображением туловища бросила в пламя
очага.
"Быть может, - сказала она, - таким образом отделю я горькую долю от
дней твоих".
- Высоко поднялось пламя, едкий дым наполнил пещеру, она побежала вон,