"Никки Френч. На грани" - читать интересную книгу автора

когда я жонглирую яйцами и разбиваю их. Они думают, я нарочно, чтобы
повеселить их.
С куклами Зак управляется гораздо лучше меня. Я умею говорить только
двумя голосами, да и то они почти одинаковые. Иногда мы приезжаем к клиентам
с продуктами и посудой и учим детей готовить кексы, липкую сахарную глазурь
и гамбургеры, вырезать формами для теста круглые сандвичи с ветчиной. Пока
они жуют, мы убираем мусор и моем посуду. Если повезет, хозяйка напоит нас
чаем.
Я клоунесса, я паясничаю, поднимаю шум, бестолково мечусь и запинаюсь о
собственные ноги. Зак - резонер, серьезный, даже мрачноватый. Мы только что
отработали на празднике у пятилетней малышки Тамсин, перед целой оравой
капризных девчонок в воздушных платьицах. Я взмокла, выбилась из сил и
охрипла. Мне хотелось домой - вздремнуть, полистать газетку, валяясь в
ванне.
- Насекомые! - вдруг выпалил Зак. - Я слышал, один парень привозит на
детские праздники жуков и ящериц и дает малышам потрогать их. И все в
восторге.
- Я не развожу жуков и ящериц.
Он захлюпал коктейлем и задумался.
- Еще лучше - достать какую-нибудь тварь, чтобы она всех перекусала...
Нет, не пойдет. Нас засудят. Или подыскать зверюшек - разносчиков опасной
болезни. Чтобы все эти крикуны заболели, но не сразу.
- Заманчиво!
- Песня "С днем рождения" - жуткая гадость, правда?
- Терпеть не могу!
Мы с усмешками переглянулись.
- Сегодня ты жонглировала хуже некуда.
- Знаю. Отвыкла. Больше нас туда не пригласят. Ну и хорошо - папаша
Тамсин слишком распускает руки. - Я поднялась. - Хочешь, возьмем такси
пополам?
- Нет, обойдемся.
Мы поцеловались и разошлись в разные стороны.

* * *

Последние несколько недель, с тех пор как ушел Макс, возвращаться в
пустую квартиру стало неприятно. Я только-только начала привыкать к нему - к
поднятому сиденью унитаза, к костюмам и рубашкам в шкафу, к свежевыжатому
апельсиновому соку и бекону в холодильнике, горячему телу в постели. Ночью
он шептал, что я самая красивая, а по утрам бранился и вопил, потому что я в
очередной раз опаздывала. Он готовил мне еду и съедал то, что готовила я,
тер мне спину и напоминал, что пора перекусить. Ради него я строила планы и
вносила в жизнь коррективы. Иногда я злилась, мне не хватало свободы. Макс
пилил меня, приучал к аккуратности и порядку. Твердил, что я разгильдяйка. И
мечтательница. То, что раньше он называл моим обаянием, раздражало его. Он
ушел, а я вдруг поняла, что мне больше не с кем делиться жизнью. Придется
заново привыкать к одиночеству. К эгоистичным радостям. Зато теперь я снова
могу жевать шоколад в постели, варить овсянку на ужин, смотреть по видику
"Звуки музыки", лепить прямо на стену записки-напоминалки и дуться сколько
захочу. Могу с кем-нибудь познакомиться и закрутить упоительный, безумный,