"Борис Фрезинский. Илья Эренбург и Николай Бухарин " - читать интересную книгу автора

бы в "Правде" была ругательная статья о "Лазике". Если верно, то пришлите.
Очень важно!
Слыхали ли Вы что-нибудь о судьбе "Лазика"?" (Слух оказался уткой -
редактируемая Бухариным "Правда" о новом романе Эренбурга не высказывалась.)
21 марта, узнав, что в печать не пропустили отрывок из романа: "Только что
получил Ваше письмо и чрезвычайно огорчился. Напишите мне, в чем же дело?
Неужели даже парижский отрывок не напечатают? Каковы мотивы? Каково
отношение к роману и безнадежно ли с ним? Наконец, речь идет об этой книге
или обо мне?" Ситуация прояснилась 29 марта 1928 года, когда "Правда"
напечатала статью Бухарина "Чего мы хотим от Горького" к 60-летию писателя и
его приезду в СССР. С характерной пылкостью Бухарин звал Горького немедленно
включиться в работу по созданию "широкого полотна великой эпохи". Вторая
поставленная писателю задача - изобразить советского мещанина так, чтобы ему
"пришлось кисло, а в то же время настоящие читатели не только бы не
раскисли, а, наоборот, стали бы поспешно засучивать рукава, чтобы еще
быстрее приняться за работу". "Разве это было бы плохо?" - спрашивал Бухарин
Горького и тут же переходил к жалобам: "А у нас? Уж если заскулят, так
заскулят! Собачьи переулки, Проточные переулки, Лазики Ройтшванецы
(последний роман Эренбурга), - дышать нельзя! Размазывать этакую безыдейную,
скучную, совсем неправдивую в своей односторонности литературную блевотину
это дело неподходящее! Это не борьба, и не творчество, и не литература;
это - производство зеленой скуки для мертвых людей". Н. И. Бухарин в своих
программных выступлениях 1928 года, выступлениях, подчас полемически
направленных против сталинской программы, ставил масштабные идеологические
задачи. Создание книги о судьбе местечкового еврея в пору жесточайших
социальных потрясений в этот масштаб не вписывалось как в силу
идеологических концепций Бухарина, так и по причине его личных пристрастий в
литературе. Отсюда явная несдержанность реплики. Отношения Эренбурга с
Бухариным надолго оказались прерванными. 3 апреля Эренбург написал Лидину:
"Сегодня мне показали статью о Горьком Бухарина с отзывом мимоходом о
Лазике. Очень удручен по многим причинам. Какие последствия? Если услышите
что, напишите! Какое отношение ко мне в журналах (Красная новь, Новый мир,
Прожектор)? Не изменилось ли?" В журналах Эренбурга печатали, но корнали как
хотели ("остались лохмотья", - написал он об одной такой публикации).
Продолжал его печатать и двухнедельник "Прожектор", бессменным редактором
которого оставался Бухарин (А. К. Воронского, соредактора Бухарина в
"Прожекторе", освободили, как сторонника Троцкого, от крупных литературных
постов; его место заняли ученики Бухарина А. Слепков и Л. Шмидт).
Если в 1924, 1926 и 1927 годах "Прожектор" публиковал Эренбурга раз в
году, то в 1928-м - в семи номерах: очерки и отрывок из его нового романа
"Заговор равных".
Однако печатали не все, что присылал Эренбург. Показательна в этом
смысле издательская судьба его рассказа "Веселый Паоло", написанного под
впечатлениями поездки в Грузию в 1926 году. Герою этого рассказа сообщают,
что его письмо перехвачено и ему грозит гибель, но он отказывается бежать,
устраивает прощальный пир, на который зовет и своего смертельного
врага-чекиста, а ночью его забирают и расстреливают. Этот рассказ Эренбург
предложил в "Новый мир" В. П.
Полонскому. В его письмах Полонскому есть соответствующие упоминания -
16 ноября 1927 года: "Посылаю при сем рассказ для "Нового мира". Если он Вам