"Валерий Фрид. 58 с Половиной или записки лагерного придурка" - читать интересную книгу автора

вии облегчить мочевой пузырь. И я решил отыграться: в следующий
раз, на допросе, терпеть до конца и не проситься. Так и сделал.
Чувствую, майор занервничал, заерзал в кресле.
- Что, Фрид? Небось, хотите в уборную?
- Нет, спасибо.
Прошло еще полчаса. Райцесу просто невтерпеж, а я молчу. Он
не выдержал:
- Идемте, Фрид. (Он, опять же в отличие от Макарки, обращался
ко мне на "вы"). Идемте, я вижу, вы уже обоссались.
В уборной он стал торопить меня:
- Ну?! Что вы тянете?
- Спасибо, мне не хочется.
Это я, конечно, врал - еще как хотелось! С неудовольствием
поглядев на меня, он пристроился к писсуару. Выдержав паузу, я по-
дошел к другому, лениво произнес:
- Поссать, что ли, за компанию.
После того случая он отказался от своей дурацкой забавы.
Предвижу, что читатель - если он добрался до этого места - возму-
тится: неаппетитно и не по существу. А где об ужасах Лубянки? Но я
подрядился писать только о том, что было лично со мной. А кроме


- 21 -


того, я всю жизнь не любил и не люблю громких звуков и патетичес-
ких оборотов речи. Ужасы, лагерный ад, палачи - это слова не из
моего лексикона. Было, было плохое - очень плохое! И вены я себе
пытался резать, и - взрослый мужик! - заплакал однажды в кабинете
следователя от бессилия доказать хоть что-нибудь, и на штрафняк
попадал, и с блатными дрался: могу предъявить три шрама от ножа.
Но не хочется мне писать обо всем этом, гордясь страданиями. Мне
куда приятней вспоминать те победы - пусть маленькие, незначитель-
ные - над собой и над обстоятельствами, которые в конце концов по-
могли вернуть самоуважение, начисто растоптанное в следовательских
кабинетах. Но до этого было еще далеко: процесс нравственного выз-
доровления начался только после окончания следствия.
А пока что вернусь на Малую Лубянку, к ст. лейтенанту Макаро-
ву. Он, разумеется, знал, что никаких террористических намерений
ни у кого из нас не было. Но был сюжет, сочиненный лубянскими муд-
рецами, по которому каждому отводилась определенная роль.
- А скажи по-честному, Фрид, - доверительно спрашивал Макарка
(без свидетелей, конечно). - Ведь хотели вы его - к-х-х-р?!
Выразительным жестом он показывал, как накидывают петлю на
шею и душат товарища Сталина.
- Говорили ведь, что грузины живут до ста лет? А поэтому...
Здесь, наверно, самое время рассказать о сути дела - дела не
в чекистском значении этого слова.
В конце сорок третьего года Юлий Дунский и я вернулись с инс-
титутом из эвакуации. Встретились со школьными друзьями и прияте-