"Брайан Фриман. Вне морали" - читать интересную книгу автора

расположения. Оглядев рудники и шахты, проехавшись по берегу озера, они
воскликнули: "Да прибудут сюда туристы!" Горнорудное производство стало
своего рода достопримечательностью. Любители промышленной экзотики со всей
страны устремились на мост, на котором сейчас курил Страйд, чтобы поглазеть
вниз, на канал и на проходящие по нему большегрузные суда.
Но только не сейчас, в четыре утра. Страйд стоял в одиночестве. Делая
длинные жадные затяжки, он рассматривал ржаво-красный корпус сухогруза,
неторопливо проползавшего под мостом. На его палубе стоял мужчина и тоже
курил. В утренней полутьме его фигура была едва различима. Он поднял руку и
помахал Страйду как старому знакомому. Страйд махнул ему в ответ. Он вполне
мог бы оказаться на месте этого моряка, сложись его жизнь так, как он и
предполагал, когда был подростком.
Когда мост опустился, Страйд сел в свой "бронк". Двигаясь по мосту, он
вслушивался в жалобное поскрипывание настила под колесами машины, глядел
вниз на сухогруз - он все так же пламенел на зеркале воды, направляясь к
озеру. Вместе с ним уходила и часть Страйда. Это чувство он испытывал всякий
раз, провожая взглядом корабли. Очевидно, поэтому он и остался жить здесь.
Жители Пойнт-Парка, веселые и сердечные, терпели туристов, бури,
штормы, метели, наледи, и все только ради полумесяца идиллических летних
дней, которые делали это место лучшим на всей земле. Здесь был пляж,
уменьшавшийся ежегодно на несколько сантиметров. От крошечных задних
двориков коттеджей его отделяли заросли высокой мягкой травы и небольшая
рощица. В июле, по воскресеньям, Страйд, как и его соседи, брал шезлонг и
шел на пляж, продираясь сквозь травяные заросли. Там он часами сидел,
наблюдая, как плывут по каналу лодки, яхты и корабли.
Большинство коттеджей, за исключением тех, что приобрели новые
обитатели, понаехавшие из крупных городов, вырвали с корнем или перестроили,
были очень старыми и ветхими, избитыми и исхлестанными непогодой. Каждую
весну Страйду приходилось красить свое жилище. Сначала он использовал
дорогие краски, но вскоре стал пользоваться первой подвернувшейся под руку -
все равно никакая краска больше одной зимы не выдерживала.
Его дом, небольшой, квадратной формы, с пятью окнами и дверью в центре
одной из стен, к которой вели две ветхие ступеньки, находился метрах в
трехстах от моста. Справа от двери располагалась спальня, ее окно выходило
во двор. Гараж стоял у левой стены дома, в его ворота утыкалась скрипучая
гравийная дорожка.
Страйд вставил ключ в замок, толкнул дверь плечом, вошел в дом.
Захлопнув ее за собой и прислонившись к ней спиной, он закрыл глаза и
немного постоял в прихожей. Страйд вдыхал аромат старого дерева с примесью
подозрительного рыбного запаха крабовых лап, сваренных им дня два назад. Но
в воздухе витало еще что-то. Даже через год после смерти Синди он ощущал ее
благоухание. Видимо, просто заходил в какое-нибудь помещение, где стояли те
же духи и мыло, какими пятнадцать лет пользовалась Синди, а воображение
разыграло давно прошедшие картины. Но в его сознании она никуда не уходила.
Иногда Страйд явственно чувствовал ее присутствие. Поначалу он хотел
избавиться от навязчивого запаха, открывал окна и дверь, устраивал
сквозняки. Но когда запах начинал исчезать, Страйд из боязни потерять его
закрывал их, затыкая щели.
Он сонно добрел до спальни, выгреб из карманов ключи, мелочь, сигареты
и все остальное, высыпал на тумбочку, стряхнул с себя на пол куртку и рухнул