"Вадим Григорьевич Фролов. В двух шагах от войны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Вадим Григорьевич Фролов

В ДВУХ ШАГАХ ОТ ВОЙНЫ

Повесть

Рисунки и оформление С. Спицына


1

Отца направили на работу в Архангельский порт еще в самом начале
войны, а мы с мамой, Катюшкой и бабушкой оставались в Ленинграде. "До
первой возможности забрать вас", - говорил папа перед своим отъездом. И
эта "первая возможность" представилась только в мае сорок второго. В мае
сорок второго... У мамы, хотя она еще совсем молодая, появились прядки
седые, а меня шатало даже от самого легкого ветерка. Кати и бабушки уже не
было - бабушка умерла в январе сорок второго, а Катюшку еще раньше убило
на улице при бомбежке. Отец, как увидел нас на аэродроме в Архангельске,
отвернулся, опустив голову, и только зубами скрипнул...
Здесь он жил на тихой улице в небольшом одноэтажном деревянном доме у
старого капитана-пенсионера. Комната, в которую поместили его, а потом и
нас, была большой, насквозь просвеченной солнцем. На желтом крашеном полу
лежали простые деревенские дорожки, по углам в кадках стояли фикусы и
другие цветы с длинным и красивым названием: рододендроны. На стенах - и
это больше всего понравилось мне - висели старые морские карты, фотографии
и рисунки кораблей и начищенные до ослепительного блеска замысловатые
приборы - солнце веселыми зайцами играло на их медных поверхностях.
Наш хозяин Афанасий Григорьевич Громов, как сам говорил, стал на
берегу на полный якорь. Сдало зрение, разболелись ноги. Ходил он, тяжело
опираясь на толстую суковатую палку, да и ходить-то старался поменьше.
Читал книги - чаще всего старинные морские лоции. Читал, потом снимал
круглые очки в простой железной оправе и, закрыв глаза рукой, долго сидел
задумавшись. Он был мрачноват, часто раздражался и на жену свою Марфу
Васильевну ворчал по делу и без дела.
Мы с мамой немножко побаивались его.
Я рвался на улицу, но мама не решалась пускать меня.
- Ты совсем еще слаб, - говорила она жалобно, - заблудишься,
упадешь...
- В нашем городе не заблудишься. Пусть идет, - сердито покрякивая,
говорил капитан Громов, - подышит, солнышком побалуется, вон он у тебя
зеленый какой.
Город протянулся вдоль реки, и его четыре или пять проспектов почти
точно повторяли плавную и широкую дугу набережной. Проспекты под прямыми
углами пересекались, ну, может быть, двумя десятками параллельных улиц.
Каменных зданий в городе мало, и почти все они - на проспекте
Виноградова да на набережной, а весь город деревянный, даже тротуары, а на
некоторых улицах и мостовые были деревянные и под ногами прохожих звучали
на разные голоса, отзываясь то звонкими перестуками, то суховатым
поскрипыванием, то глухим уханьем.