"Александр Фролов. Хроника глобального бреда " - читать интересную книгу автора

дыры не дотянуться. А-а, ладно! Если что, веревку какую-нибудь найду,
"кошку" сделаю. По стенке, ногами... так и вылезу, поди?
И вдруг обмер: в кромешной тишине ясно уловил шорох крадущихся шагов.
Пошарил возле себя, подтянул за ремень автомат, судорожно вцепился в
рукоятку; подполз задом к стене, оперся головой.
Шаги уже близко. Понял: "черные" подбираются!.. Быстро достал гранаты
из нагрудника, положил на живот. В мозгу страшная мысль: - Все, хана!
Подойдут ближе, "эргэдэшку" кинут.
Опять лежал, слушал: шагов больше не было... ушли, что ли?
И вдруг звонко:
- Эй, чурка! Автомат клади и ползком ко мне. Че не так - очередь
схаваешь! Давай без дуры... ну, ползи!
- Наши!.. - аж засмеялся беззвучно. Хотел крикнуть: свой... эй, я
свой! - а из груди сиплое: - О-ой... о-ой.
- Че ты там? Ползи, давай - щас врежу!
- Да свой я, свой! - выдавил, наконец.
- Че гонишь, тварь, какой "свой"?
- Свой, русский... Орлов я!
- Свой?.. Ну, все одно ползи. Давай-давай, ползи!
Орлов пополз вперед, и тут тьма озарилась маленьким огоньком: в руках
неизвестного зажглась свеча. Простая фабричная свечка, которой уже
давным-давно нигде и не увидишь! - все, что могло гореть, освещая дорогу,
сожгли. Он поднял голову и посмотрел на державшего свечу.
Небольшого роста, укутанный в ворох всевозможных одежек - военных и
гражданских; на ногах какие-то бахилы из тряпья, на голове лохматый собачий
малахай. Лицо узкое, курносое, в пятнах сажи от рук; светлый чуб из-под
шапки, неясного тона глаза.
- Ну, вставай, коли русский. Давай, помогу!
Вдвоем поплелись по коридору, скоро приведшему к большому каземату,
заполненному остатками таких же, как и в соседнем, стеллажей. Уцелевшие еще
стеллажи заставлены коробками, жестянками, мешками и мешочками. Угол в
каземате отгорожен фанерой и обломками досок, образующих подобие хижины;
скорее, даже каптерки - метра три на четыре.
Вход завешен плотной тканью, похожей на ковер или кошму, внутри
"каптерки" солидный топчан с трех сторон, посредине ящики. На них чашки и
кружки, несколько пустых жестяных и стеклянных банок и штык-нож. А главное,
в углу от входа настоящая, полыхающая огоньками, тускло освещающими
помещение, печка-буржуйка; и на ней - эмалированный чайник!
Спаситель вошел первым, распорядился:
- Давай, падай! Щас чаю попьем. Задубел, ага?..
Оружие поставили в угол. Орлов скинул рукавицы на топчан, бросился к
печке и грел, грел руки и лицо у столь нежданного источника тепла, жадно
тянулся к нему всем своим существом. Какое чудо: оказаться у случайного
огонька среди снежной пустыни в жуткий восьмидесятиградусный мороз!
Изо рта валил пар, а он дышал и дышал струящимся жаром, торопясь
насладиться им. Согревал заледеневшие ладони, подносил их к закоростившимся
от мороза щекам и снова протягивал к раскаленной печке. Вот оно -
блаженство!.. Уже четыре дня не сидел так у огня; грелся бы и грелся.
Но вот начал поколачивать озноб от входившего внутрь тепла, застучали
зубы. Незнакомец ухмыльнулся, быстро налил кипятка в кружки, всыпал по