"Карло Фруттеро, Франко Лучентини. Дело Д., или Правда о "Тайне Эдвина Друда" [D]" - читать интересную книгу автора

сказать фанатичные, исследователи. Их отношение к происходящему понятно: с
деловой точки зрения они взяли на себя обязательства перед
спонсорами-японцами; кроме того, каждый из детективов, стремясь не уронить
свое доброе имя, не желает упускать ни одной детали сплетенных между собой
загадок ТЭД. И конечно, как хорошо известно читателю, кое-кто из этих
достойных представителей сыскного сословия не преминет воспользоваться
случаем и побравировать своими и впрямь выдающимися способностями.
Поэтому взмахом руки доктор Уилмот охлаждает рвение Лореданы и дает
слово Шерлоку Холмсу, который уже энергично машет своей знаменитой лупой.
-- Мне хотелось бы прояснить один вопрос, -- объявляет специалист по
фосфоресцирующим собакам. -- Человек, спешащий в храм и подхватывающий слова
хора "Егда приидет нечестивый"[12], -- это тот же самый человек, что
покидает на рассвете опиумный притон? Хотел бы обратить ваше внимание на то,
что автор прямо не говорит об этом.

[12] Так в русском переводе "Тайны Эдвина Друда". Как показано ниже,
этот перевод неточен.

Редактор "Диккенсианы" понуро вздыхает. Если все станут так придираться
к каждому слову, то обсуждение может затянуться до бесконечности.
-- Интересный вопрос, -- вежливо соглашается он, -- но я предпочел бы
не вдаваться сейчас в его обсуждение. Пока мы вполне можем принять на веру,
что курильщик опиума и регент -- одно и то же лицо. Диккенс не сразу
раскрывает его имя, и этот персонаж (весьма эффектный прием, должен сказать)
предстает перед нами в ореоле таинственной неоднозначности или, если хотите,
двойственности. Но, -- добавляет с легкой улыбкой мистер Уилмот, -- в
последующих главах эта двойственность частично получит объяснение.
-- Благодарю. -- Холмс тоже улыбается в ответ, правда, довольно кисло.
-- Этого я и опасался.
-- Слишком простое объяснение, -- доносится хриплый голос с задних
рядов.
С минуту все недоуменно молчат, обдумывая эту туманную реплику. Некая
элегантная дама, воспользовавшись возникшей паузой, обращается к патеру
Брауну:
-- Значит, подразумевается, что этот человек и есть "беззаконник"[13]?
Я имею в виду курильщика опиума.

[13] Именно это слово соответствует английскому "wicked man" в
приведенном ниже стихе из Иезекииля, начало которого цитируется в конце
первой главы романа Диккенса.

-- С моей точки зрения, -- застенчиво отвечает патер Браун, недоуменно
вертя в руках микрофон, который вручила ему расторопная Лоредана, -- автор
совершенно явно намекает на это. Но...
-- Слишком явно, слишком явно, -- ворчливо произносит все тот же
хриплый голос.
-- ...но, -- продолжает священник, не повышая голоса, -- этот намек не
носит искусственного характера. Вечерня в англиканской литургии открывается
именно этим стихом из Иезекииля (18:27); таким образом, эти слова у Диккенса
совершенно естественны. Можно еще добавить, что полный текст стиха открывает