"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

тюрьмам". К сожалению, в ведомости названы лишь пять главнейших тюрем,
но этот описок далеко не исчерпывал всех тюремных помещений "святой
обители". После описания пяти тюрем следует ничего не поясняющая
обобщающая фраза: "Протчие же тюрьмы под братскими кельями и в других
местах, в кладовых палатках и в братских кельях имеются"(7).
Кроме множества башенных и внутристенных склепов, в монастыре, к
стыду "святой обители", были еще более жуткие земляные, или,
правильнее, подземные тюрьмы, воскрешавшие в памяти времена
средневековой инквизиции. Как и каменные ячейки в стенах и башнях
кремля, их широко использовали в XVIII веке. Одна земляная тюрьма,
"огромная, престрашная, вовсе глухая", как характеризует ее соловецкий
архимандрит Макарий, находилась в северо-западном углу под Корожанской
башней. Под выходным крыльцом Успенской церкви была Салтыкова тюрьма.
Еще одна яма в земле для арестантов находилась в Головленковой башне,
что у Архангельских ворот. По существу не отличались от подземелий
Келарская и Преображенская тюрьмы, находившиеся первая под келарской
службой, вторая под Преображенским собором.
Земляная тюрьма представляла собой вырытую в земле яму глубиной в
два метра, обложенную по краям кирпичом и покрытую сверху дощатым
настилом, на который насыпали землю. В крышке прорубали дыру и
закрывали ее дверью, запиравшейся на замок после того, как туда
опускали узника или пищу.
Потолком ямы иногда служил пол крыльца, хозяйственной или
церковной постройки. В боковой двери, которую наглухо забивали,
оставляли щель для подачи пищи арестанту. Дверь расшивали в тех редких
случаях, когда нужно было вытащить заключенного из погреба, и вновь
забивали, когда несчастного сажали туда.
Заключение в земляную тюрьму считалось самым тяжким наказанием.
Трудно представить себе большее варварство, чем то, когда живого
человека "навечно" опускали в вырытый в земле темный и сырой погреб,
часто после экзекуции, закованного в "железа".
В земляных тюрьмах водились крысы, которые нередко нападали на
беззащитного арестанта. Известны случаи, когда они объедали нос и уши
у колодников. Давать же несчастным что-либо для защиты строго
запрещалось. Один караульщик был нещадно бит плетьми за то, что
нарушил это правило и выдал "вору и бунтовщику Ивашке Салтыкову" палку
для обороны от крыс.
Узники земляных тюрем годами не видели солнца, не отличали дня от
ночи, теряли счет суткам, неделям и годам. Только некоторых из них
иногда вынимали из ямы, водили в церковь, а по окончании службы снова
опускали туда.
Последний официальный правительственный указ о заключении в
земляную тюрьму датирован 7 июня 1739 года. Он касался князя Дмитрия
Мещерского, которого повелевалось "за некоторую его важную вину
содержать в земляной тюрьме до смерти его неисходно под крепким
караулом"(8). Однако указом от 27 апреля 1741 года Д. Мещерский был
освобожден из земляной тюрьмы и определен на жительство среди
соловецких монахов.
Некоторые узники томились в соловецких подземельях, трудно даже
поверить... десятки лет. Так, расстрига Иван Буяновский, присланный