"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

Мысль о том, что этот ребенок продержится на свете дольше своих
предшественников, мелькнула в голове матушки Сога в тот момент, когда ее
истерзанное родовыми муками влагалище исторгло из тела крохотный комочек
плоти и жизни. Мамаша Сога рожала и прежде. Ее первенец, мальчик, умер на
шестом месяце. Заснул и не проснулся. Недоношенная девочка не прожила и
недели,
Лекари больницы Тирая уделили роженице особое внимание; трагические
вторые роды настолько истерзали ее и без того хрупкий организм, что третье
разрешение от бремени могло оказаться роковым. Медикам помогла непреклонная
решимость пациентки. Однажды, ноябрьским вечером двадцать третьего года эры
Мэйдзи, когда гороскопы обещали покровительство небес, эта женщина поднесла
своему супругу две или три чашки саке, после чего опрокинула захмелевшего
мужчину на спину и решительно взгромоздилась сверху, прямо на уже
затвердевший член. По окончании процедуры, мучимая сомнениями, она
потрудилась еще некоторое время, сопровождая свои действия ворчанием и
ругательствами разной степени непристойности, и заставила инертное мужское
тело извергнуть еще какое-то количество семенной жидкости.
В течение последующих месяцев она почти ежедневно посещала храм
Сэнсодзи, каждый раз оставляя там вместо молитвы маленькую продырявленную
монетку. Перед уходом из храма сжигала ароматическую палочку, внимательно
наблюдая, как сизый дымок струится в направлении ее округляющегося чрева.
Роды, как и ожидалось, оказались тяжелыми, потуги тщетными, и после
двух попыток врач решил прибегнуть к кесареву сечению. Но мамаша Сога не из
тех, кто позволит себя кромсать.
- Если вы разрежете мой живот, я вернусь и распорю ваш! - прохрипела
она.
Врач не выдержал пылающего взгляда женщины и отвел глаза. Еще два часа
мучений, слабеющих хриплых криков и стонов - и матку мамаши Сога покинул
крохотный мальчик весом всего в две тысячи семьсот пятьдесят граммов.
И вот уже притихшая мамаша Сога обнимает свое сокровище слабыми, будто
восковыми руками, еле слышно мурлычет ему в ухо какие-то вариации
колыбельных мелодий. И нет у нее ни тени сомнения, что родила она одну из
будущих жертв Хиросимы. Ее ли нам в том винить? Ведь бедняжка не ведает, что
супруг ее падет под Порт-Артуром.

До того как живот его проткнули сразу три русских штыка, папаша Сога
усердно трудился в доставшейся ему по наследству семейной мастерской в
Асакуса, производил самурайские мечи. Изделия его, разумеется, не
выдерживали никакого сравнения с теми клинками, которыми гордились воины
прежних времен. Однако паломники, частые гости в большом храме по соседству,
охотно покупали чахоточные сувенирные реплики местного оружейника. Папаша
Сога долго объяснял чиновникам мэрии, чем он занимается, и они, поразмыслив,
записали в графе "профессия": "жестянщик". Покладистый мастеровой не
обиделся и даже нашел в этом термине основание для некоторой гордости. Сога,
жестянщик - а что, неплохо звучит!
Каждое утро мастерскую навещали мелкие торговцы, у которых папаша Сога
приобретал все потребное для жизни и работы. Конечно же, металл. Но также и
древесину кедра, шнур для рукоятей, разного рода блестящие побрякушки. Сога
сам работал над своими мечами, с годами набил руку в ремесле. Знаток,
конечно, окинул бы его продукцию лишь презрительным взглядом, но рядовые