"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

- Похоже, он этого и добивается, - рассудительно заметил один из
солдат.
- Пошли вернем его, - бросил папаша Сога,
- Но-но, полегче. Траншею покидать запрещено.
- Живо за мной! - приказал папаша Сога, перемахивая через бруствер.
- Тьфу на тебя, - раздраженно буркнул собеседник, и все трое
устремились за беглецом.
Согнувшись, они побежали к вражеским траншеям. Не прошло и двадцати
секунд, как русские их заметили, всех четверых; подняли тревогу, открыли
огонь- Тело очкарика задергалось под ударами пуль. Он тяжело поднялся,
завопил в сторону русских траншей:
- Стреляйте метче, прикончите меня наконец!
Но русские пули чаще всего свистели рядом. Сога бросился на парня и
сбил его наземь.
- Идиот, посмотри, что ты наделал!
- Отпусти, я хочу подохнуть!
- Молчи, тебя не спрашивают. Бегом обратно.
Папаша Сога подмигнул своим товарищам, и тут винтовочная пуля разнесла
на куски его левую коленную чашечку. Толком не ощутив боли и не поняв, в чем
дело, Сога снова растянулся на земле. Он протянул руку к колену и нащупал
нечто невразумительное.
- Смывайтесь! - крикнул он товарищам. - Я догоню.
К ним уже неслись две дюжины русских. Товарищи не заставили себя
упрашивать. Они умудрились вернуться к своим с беглецом и без единой
царапины. Папаша Сога пополз чуть в сторону. Ночь, темно, его могут и не
найти.
К несчастью, его нашли. Сразу трое с ходу принялись долбить ползущего
прикладами, перевернули его на спину. Несмотря на темноту, раненый заметил
их изможденные физиономии. Голод, холод, страх... но главное - ненависть.
"Им хуже нашего приходится, - понял Сога, наблюдая, как над ним вздымаются
штыки. - И они хотят заставить меня заплатить. Но если бы они могли
прочитать в моем сердце..." - попытался он себя утешить.
Трое русских не умели читать мысли и сердцеведами не были. Три штыка
вонзились в тело папаши Сога. Один - в тонкий кишечник, второй пронзил
насквозь желудок, а третий, пройдя рядом с подвздошной артерией, разорвал
мочевой пузырь. Не прикончив свою жертву, русские отвернулись и потрусили в
свой жалкий лагерь, предоставив папаше Сога умирать самостоятельно.
Развороченные внутренности делали нормальное дыхание невозможным. Кровь
замерзала, еще не свернувшись. Но умирающий все же пополз в сторону своей
траншеи, медленно, осторожно, несмотря на адскую боль. Уже на рассвете он
увидел, что над ним склонились лица товарищей. Санитары, понимая, что он
почти покойник, все же повозились с его ранами. Через два часа папаша Сога
испустил последний вздох. Бедного парня, будущего доктора, расстреляли в
сторонке за неподчинение приказу. На лице его в последний раз появилась
растерянная улыбка.
По искреннему убеждению ротного старшего сержанта, папашу Сога
следовало считать предателем, покинувшим боевую позицию, но происшествие
этой ночи быстро стало известно во всем лагере, и генерал Ноги лично
представил папашу Сога к боевой награде - посмертно.
По этой причине его тело вместе с несколькими сотнями других