"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

лакированной дверью, вовсе не похожей на дверь в интимный закуток, но... "на
западный манер", пожал плечами Хитоси и без стука открыл эту дверь. Шагнув
через порог, он нос к носу столкнулся с девицей-однолеткой или чуть
помладше, чем он, которая как раз схватилась за куклу... западную куклу.
Кровать, шкаф, столик с лампой... Нет, на туалет не похоже, даже на
западный.
- Ты кто?
Девица задала этот вопрос без малейшего удивления или испуга, скорее с
легким раздражением. "Характерец!" - подумал Хитоси и ответил:
- Хитоси. Хитоси. Дом Сога.
- Дом чего? Впервые слышу.
Тон ее раздражал Хитоси, и он едко заметил, обращаясь к окну:
- Поменьше бы куклами занималась, наверняка бы знала. Имя Сога внесено
во все учебники истории.
Девица смерила Хитоси презрительным взглядом и скривилась.
- А-а-а, один из тех типов, которых затаскивает в дом мой старший
братец. Из кварталов бедноты.
- С голоду не мрем. А если ты называешь бедными тех, у кого меньше
денег, чем у твоей семьи, то весь мир надо записать в бедняки.
- О времена! Нищий пыжится прослыть остроумцем! Ужасная пора!
- Если б не эта ужасная пора, твой дедушка так и остался бы нищим,
каким он был всю свою жизнь.
Таких наглецов дочь Ивасаки еще не видывала. Она широко раскрыла глаза,
потом опомнилась и осыпала Хитоси градом всякой мелочи, которая попалась ей
под руку. В молодого человека полетели деревянные кубики, цветные карандаши,
стеклянные пуговицы, вазочка... комнаты таких избалованных негодниц всегда
захламлены кучей мелкой дряни.
- Юп-пи-и-и! - захохотал Хитоси, отскакивая за дверь. - Комната смеха
на западный манер!

Большая честь - быть удостоенным погребения в святилище Ясакуни, в
последнем убежище героев на протяжении вот уже многих веков. После недавних
войн в Корее, в Китае, против России число погибших героев резко возросло.
Территориальная экспансия, жажда наживы плодила, славила и убивала героев.
Для мамаши Сога погребение мужа в Ясакуни представляло собой
окончательное утверждение чести семьи. Каждое воскресенье она поднималась в
половине шестого утра, приготавливалась и будила Хитоси, отсыпающегося за
неделю учебных занятий. В сопровождении сына она отправлялась к дверям
святилища, открываемым в восемь. Времени как раз хватало, чтобы,
поклонившись могиле мужа, вернуться в лавку к половине десятого, когда
появлялись первые туристы.
Трамвай в семь сорок семь доставлял их к воротам Ясакуни без пересадок.
В трамвае они чаще всего сидели, Хитоси успевал даже вздремнуть, не обращая
внимания на грохот, толчки и раскачивание железного транспортного ящика.
Мать дергала его за рукав, они выскакивали на улицу, дверь за ними
закрывалась, и трамвай грохотал дальше. "Скорей, скорей, - торопила мать. -
Отец нас ждет, а туристы ждать не будут". - "М-мда", - мычал Хитоси,
подавляя зевок и косясь на сверток в руках матери. Приносимые ею дары каждый
раз вызывали у Хитоси повышенное слюноотделение: персики от Бидзэна,
земляника от Этиго, вишни с острова Кюсю, тайваньские бананы, дыня из