"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

улыбался; когда все бурно переживали, слегка хмурил брови.
Сначала вообще никто ничего не понимал. Ни драк, ни споров, оба вели
себя ровно, вынимали из портфелей тетради и ручки, что положено -
записывали, когда спросят - отвечали. Сначала никто даже не заметил, что они
больше не здороваются.
Но Хитоси перестал подходить к группам ребят на перемене, и на это
обратили внимание. Если кто-то хотел обратиться к нему с вопросом, тут же
встревал Ивасаки. Нет, только не Сога. Попробуй не заметить!
Подумывали, что это простая свара. Да ладно, эка невидаль -
поссорились... Так же и помирятся. Но проходили недели, а положение не
менялось.
- Ивасаки, в чем дело? Расскажи нам, в конце концов, с чего вы вдруг?
То водой не разлить, везде вместе, а теперь чуть зубами не скрипишь...
Но никто так и не получил никаких разъяснений. Начали гадать. Кто-то
высказал предположение: ревность. Кто-то узнал, что их матери встречались.
Знал об этом и сам Ивасаки. Мать отослала его наверх, но он набрался
храбрости и притаился за плохо прикрытой дверью.
- Вы сами виноваты, нельзя оставлять наедине без присмотра мальчика и
девочку, - начала наступление мамаша Сога. - Природа берет свое.
- Но они же еще совсем сосунки! - отбивалась мамаша Ивасаки. -
Одиннадцать и тринадцать, подумать только! Откуда я могла знать, что ваш
мелкий негодяй сластолюбив, как похотливый старикашка!
- Судя по тому, что мне рассказал Хитоси, ваша дочь слишком рано
созрела. Она была инициатором, она начала его ощупывать кг...
- Хватит! Прекратите немедленно! - взвилась мамаша Ивасаки. - Я не хочу
этого больше слышать!
Тяжело дыша, женщины уставились друг на друга горящими от гнева
глазами. Ситуация действительно сложилась щекотливая. Будь детишки постарше,
их можно было бы, скрипнув зубами, сочетать браком - и дело с концом. Но
одиннадцать и тринадцать лет! Мамаша Сога, несколько успокоившись, спросила
недоверчиво:
- А вы уверены, что они...
- Еще бы! Положение, в котором их застали, не оставляло никаких
сомнений. Они даже шторы не потрудились задернуть. Совершенно все было
видно, он был весь-весь внутри...
- И это... не первый раз?
- Бог знает в который! Где они только этого не делали! В комнатах, на
веранде, в саду, даже на бильярдном столе. Слуги, похоже, знали, но никто из
этих трусов не пришел к нам и не сказал. А как они это делали, что вытворяли
при этом, страшно сказать... Щенки паршивые! - Она вытерла платком глаза,
промокнула взмокший лоб. Чуть успокоившись, заговорила снова: - Что ж,
сделаем вид, что ничего не случилось. Пройдет несколько лет, выдадим ее за
какого-нибудь наивного беднягу. Вашему сыну, разумеется, в нашем доме делать
более нечего. Сколько вы хотите за молчание?
Мамаша Сога ответила совершенно спокойно:
- Мы, разумеется, не столь богаты, как вы, но ни в чем не нуждаемся.
- Что ж, - вздохнула госпожа Ивасаки. - Так даже лучше. Премировать
разрушителя счастья дочери...
Расстались женщины, погруженные каждая в свою печаль.
Возвратившись домой, мамаша Сога многое высказала своему сыну. Тухлая