"Иори Фудзивара. Праздник подсолнухов" - читать интересную книгу автора

промокшей насквозь куртки, осмотрелся по сторонам. Его детское любопытство
выглядело особенно комично в сочетании с богатырским телосложением.
- Ну так на то они и слухи. И все же не ожидал, что на Гиндзе[6]
сохранились такие дома.
Да уж... Все удивляются, когда видят эти домишки, настоящие трущобы.
Мало кто знает, что здесь, на Гиндзе, прямо на Иттемэ, сохранилось несколько
таких домов. Стоит среди них и мой, построенный сразу после войны.
Вообще-то, это дом моих родителей, где они и прожили до конца своих дней.
Наш крохотный двухэтажный домик, к югу от Сева-дори, в пяти минутах ходьбы
от отеля "Сэйе Гиндза", резко выделяется на фоне современного квартала своей
ветхостью. Здесь я родился, вырос, затем на некоторое время уехал, чтобы
пожить отдельно, но несколько лет назад вернулся. Это было в конце эпохи
"мыльного пузыря". В те годы наш квартал отчаянно выживал, он и сейчас
выживает. И Мурабаяси выживает, причем куда более целеустремленно, чем я.
Слышал, он создал собственный бизнес и преуспел на ниве промышленного
дизайна. Да еще как преуспел!
Мурабаяси покашлял и произнес:
- Кстати, несмотря на поздний час, рад увидеться после стольких лет. И
незачем делать такое лицо.
- Какое "такое"?
- Ну, такое... будто я доставил тебе ужасные неудобства.
- Так и есть. Взгляните на часы. Да еще зуб разболелся.
- Вот как? Зуб, говоришь? Зуб - это плохо, - сказал он и добавил: - И
все же я гость. К тому же я старше тебя. Да еще в некотором роде твой
благодетель. Ну и как, красиво такого гостя держать под дождем?
Странная речь для человека, нагрянувшего с визитом в столь поздний час,
и все же в его словах была доля истины. Он действительно был для меня
благодетелем. На моей прежней работе, в дизайнерском бюро средней руки, где
первое время я был мальчиком на побегушках, именно Мурабаяси, со
свойственной ему ловкостью, выхлопотал мне место штатного сотрудника.
Вероятно, сыграло роль то, что мы с ним окончили один художественный
университет. В те годы, несмотря на разницу в возрасте, мы были довольно
близки. Трудно сказать, в чем именно, но мы подходили друг другу. С тех пор
минуло десять лет.
Я подвинулся, освобождая проход.
С самым естественным видом Мурабаяси проскользнул мимо, что было
непросто с его комплекцией, и снова с любопытством огляделся. Наконец с
болью в голосе он пробормотал:
- Да, обветшал домишко... А ведь это важное культурное достояние.
- Пятьдесят лет, как-никак. Практически ваш ровесник. Немудрено
обветшать в таком возрасте.
Не замечая моего хамства, Мурабаяси шагнул в комнату, словно к себе
домой. Старше меня на двенадцать лет и все такой же наглый.
На пороге он замер - видимо, опешил от царившего в комнате
беспорядка, - затем перевел взгляд на меня:
- Куда можно сесть?
Я собрал раскиданные вокруг стола газеты.
- Извините, у меня нет напольных подушек.
Он хмыкнул и, скинув куртку, без тени смущения уселся на свободное
пространство. Фирменный портфель и дорогой костюм разительно контрастировали