"Сюхэй Фудзисава. "Тигриное око" - орудие тайных убийц " - читать интересную книгу автора

расходы князя в Эдо всегда были чрезмерны, еще и до неурожайного года.
Замечание было справедливое. На жизнь в Эдо тратились огромные суммы, а в
клане приходилось ломать голову - где добыть такие средства.
- Если бы не это, даже несмотря на неурожай, мы бы не дошли до такого
отчаянного положения... - сказал Маки твердым голосом.
Услышав столь резкую критику, правительственные чиновники затаили
дыхание и невольно обратили взор на главное место в гостиной, где восседал
Укедаю.
Почувствовав на себе взгляды присутствующих, тот с кривой усмешкой на
белом пухлом лице промолвил:
- Ну, что там старое ворошить. Скажи-ка лучше, что сегодня делать.
Однако со следующего, то есть со вчерашнего, дня он на совете не
появлялся.
"Против шерстки погладил..." - думал Маки. Он видел, как после его слов
об увеселениях в столице на лице князя мелькнуло выражение сильнейшей
ярости. Скорей, всего только он это и заметил. Когда остальные с опаской
посмотрели на князя, на лице Укедаю уже блуждала неопределенная и явно
наигранная улыбка.
"Да, выволочки теперь не избежать..." - понял Маки. Он осознал это в ту
же секунду, когда фраза о развлечениях князя в столице сорвалась с его
языка. Но не сказать об этом он тоже не мог. Разумеется, постановление об
экономии распространялось также и на усадьбу в Эдо, однако там ему следовали
только на словах. Это было совершенно очевидно - стоило взглянуть на цифры
годовых расходов, чтобы понять, на что уходили деньги. Получалось, что в Эдо
всерьез не задумывались о бедственном состоянии казны.
Все новые и новые требования денег из Эдо приходили непрестанно, там,
видимо, транжирили их направо и налево. В бумагах были, правда, указаны
статьи расходов, но Харада Мудзаэмон, управитель казны, сердито говорил, что
найти предлоги не составляет труда.
Маки полагал, что, открыто осудив траты князя, он сможет остановить
бездумное расточительство в Эдо. Он хотел дать понять князю, что внутри
клана уже зреет ропот. Впрочем, неосторожные слова просто нечаянно сорвались
с его языка в разгаре спора. Действительно, положение в Эдо издавна
беспокоило Маки, однако он до последней секунды не думал, что выскажет свое
недовольство Укедаю в тот день и в такой форме.
Рано или поздно, а выговор ему сделают, думал Маки, идя с совета домой
по дороге, освещаемой фонарем, который держал Тоескэ.
- Ты не проголодался? - обратился Маки к своему провожатому. В замке в
перерыве подали рисовые лепешки, и ожесточенным спорщикам удалось
передохнуть и утолить голод, но у Тоескэ, который ждал в комнате для слуг,
наверняка весь день не было во рту ни крошки.
Уже перевалило за половину пятой стражи.
Тоескэ, который шел впереди сбоку от Маки, обернулся, чтобы ответить,
но вдруг послышался резкий стук, и фонарь упал на землю. Свет тут же погас,
и их окутала тьма.
- Тоескэ, что случилось?
- Ах, извините, пожалуйста. В фонарь что-то... - начал Тоескэ, но голос
его вдруг прервался. Затем в некотором отдалении послышался стон, и словно
что-то тяжелое свалилось на землю.
- Тоескэ, что с тобой? - произнес Маки, поспешно обнажая меч. Однако