"Ладислав Фукс. Мыши Наталии Моосгабр " - читать интересную книгу автора

- Яд на этом сальце, - сказала госпожа Моосгабр, - ты же видишь там
белый порошок.
- А вы это сало покупаете? - спросил мальчик и снова поглядел на
булку. - Сало у мясника покупаете?
- Сало у мясника покупаю, - кивнула госпожа Моосгабр, - но без яда. Яд
здесь насыпаю. Куски сала у меня на тарелке в кладовке.
Мальчик открыл в изумлении рот и растерянно посмотрел на госпожу
Моосгабр. Словно не верил своим ушам. А потом вдруг спросил:
- А почему вы травите мышей?
- Почему? - сказала госпожа Моосгабр. - Потому что они приносят вред.
Мальчик опять притих; придерживая повязку, он смотрел на булку на
столе, а потом снова робко сказал:
- Но вред приносят многие. Многие приносят вред, но их же не убивают.
Почему убивают именно мышей? Потому, - испуганно добавил он, - что они не
разговаривают?
Госпожа Моосгабр поглядела на мышеловки и кивнула.
- Если бы я не травила их, - сказала она, - их бы здесь вмиг развелось
целое полчище, и нам всем тогда конец. Они смелые и наглые, сжирают все
подряд - картошку, кукурузу, хлеб, сожрали бы и эту булку на столе... И
мебель бы сгрызли, и перины бы прогрызли, и этот диван. Их приходится
травить, иначе бы они извели нас.
- Ну, я пойду, - прошептал мальчик и, положив мышеловку на диван, взял
со стола кастрюлю и еще раз посмотрел на булку. Госпожа Моосгабр проводила
его до двери, что выходила в проезд, и опять сказала:
- Значит, еще три раза намочишь эту тряпочку, а завтра бодро-весело
побежишь в школу. И не озорничай, маму не тревожь, небось сам знаешь, чем
это может кончиться.
Когда госпожа Моосгабр вернулась в кухню, часы у печи только что
пробили - эти часы отбивали и четверть, и половину, и три четверти. Госпожа
Моосгабр быстро вошла в комнату, чтобы домыть там пол еще до того, как
совсем стемнеет. "На вид парнишка не кажется таким уж шкодливым, - подумала
она, моя пол у столика, - но, пожалуй, он просто притворяется. Залез на
леса, разбил себе глаз, если мать говорит, что озорничает, значит, так оно
и есть. Я и по себе это знаю". Когда госпожа Моосгабр кончила уборку, был
уже вечер. Она отжала тряпки, повесила их на ведро, а ведро оставила в
комнате. Потом пошла на кухню, вымыла руки и села за стол. Поглядела на
булку на столе, на мышеловки на диване и хотела было подняться, чтобы снова
поставить их под диван, как вдруг в испуге оцепенела. В дверь кто-то
постучал. Потом женский голос спросил: "Можно войти?" - и госпожа Моосгабр
вздохнула с облегчением: это была привратница.
На привратнице сейчас была длинная блузка и, хотя был уже вечер, все
та же короткая летняя юбка.
- А вот и я, - сказала она в коридоре и, войдя в кухню, весело уселась
на диван возле мышеловок. - Вы испекли булку, госпожа Моосгабр, - кивнула
она на стол.
- Угощайтесь, - сказала госпожа Моосгабр и пошла подложить дров в
печь, - сварю вам немного кофе. Шесть часов, я как раз домыла пол в
комнате.
- Вы мыли пол в комнате, - покачала привратница головой, - гляжу, на
вас фартук. Ваша Набуле замуж выходит, а вы в фартуке и пол в комнате