"Франц Фюман. Капитуляция (про войну)" - читать интересную книгу автора

он лежал всего в нескольких метрах от бука - склона уже не было видно.
Зато справа от себя он видел большой участок склона, хотя был от него
гораздо дальше, чем от обрыва слева. Правый склон порос лиственницами,
молодыми желтовато-зелеными деревьями; на фоне их желтоватой зелени
выделялась более темная полоса, лощинка, должно быть. "Вот где мне
придется спускаться", - подумал солдат и неуверенно поднялся. Он подошел к
склону, поросшему лиственницей, и стал всматриваться вниз, в лес, который
полого поднимался по другую сторону узкой лощины и терялся в далеком
тумане. Но когда он вгляделся в даль, внезапный испуг заставил его
отпрянуть назад; он упал, и зеленые ветви лиственниц скрыли его, а перед
его взором на опушке леса выросли четыре русских солдата. Он с ужасом
вглядывался в них, высоких, широкоплечих, освещенных солнцем.
Они смеялись, один из них хлопал себя руками по бокам, хлопал себя по
бокам и трясся от хохота. Молодой солдат не слышал этого смеха. Он его
только видел, но ему казалось, что этот смех звучит из самой преисподней.
В его мозгу мгновенно пронеслось все ужасное о русских солдатах, что он
слышал от родителей, от учителей, по радио, что он читал в газетах, что
говорили его начальники, что прокричал генерал, который приговорил его к
смерти, и лейтенант СС, который привел его к виселице: каждого, кто
попадет им в руки, они пытают, давят гусеницами танков, жгут заживо, мало
того, они варят в котлах и едят мясо убитых. И теперь он видел их перед
собой, и они были вооружены, и они могли поймать его.
"Неужели это люди?" - подумал он. Он видел - они выглядят как люди. Но
он не удивился бы, если бы эти смеющиеся солдаты стали на четвереньки,
завыли по-волчьи и бросились бы, оскалив зубы, в лес. Ему стало страшно,
только теперь он понял:
война проиграна, а перед ним солдаты, которые выиграли эту войну. Он
быстро заставил себя оборвать эти мысли. Он увидел, что русские вернулись
в лес, и тут ему почудилось, что по лесу стелется низкий серый туман,
словно призрачная колонна солдат, серая, предвещающая смерть. "Что это? -
растерянно подумал он. - Русские? Волки? Дым?" Он напряг глаза, чтобы
разглядеть серую колонну, но чем напряженнее он вглядывался в нее, тем
сильнее расплывались перед глазами лесная чаща и широкие спины четырех
солдат, а потом все слилось в зеленую и тихую лесную темноту. Лес опустел.
Молодой солдат остался один.
"Снова спасен, - подумал он, - ну, а теперь прочь отсюда". Он
повернулся на пряжке своего ремня, как на оси, пополз к левому склону
холма, притаился за серебристым буком и выглянул - теперь уже осторожнее -
в щель между корнями дерева и камнями. Его лицо превратилось в неподвижную
маску. Внизу стояли три жандарма из полевой жандармерии и вглядывались
из-под ладоней в плато, прикрывая ладонью глаза от солнца. Молодой солдат
прижался к каменистой земле. Странно, он больше не ощущал страха, и его
жар тоже прошел. Ненависть сделала его решительным и сильным. Он хотел
запомнить лица своих палачей, он напряг все силы, чтобы запомнить их лица.
Когда они тащили его на холм, он не сумел разглядеть их лиц. Но теперь он
хотел вглядеться в них, теперь он хотел выжечь в.памяти их проклятые
черты, чтобы когда-нибудь написать их на холсте. Три морды трехглавого
адского пса, сторожевого пса преисподней, вот как он изобразит их: картина
уже жила в его воображении, на холсте остались только три пустых пятна,
лица его палачей, которых он так и не разглядел. Он напрягся, чтобы