"Франц Фюман. Капитуляция (про войну)" - читать интересную книгу автора

стала видна отчетливее.
"Пленные", - удивленно прошептал жандарм и опустил бинокль.
"Значит, они берут пленных", - подумал он и снова недоверчиво поднес
бинокль к глазам. И когда он снова поглядел в бинокль, ему показалось, что
в колонне пленных тот самый молодой солдат, которого было велено повесить
и который, к счастью, удрал от них. "Для него теперь все позади, - подумал
жандарм. - Для него война кончилась. Он остался в живых". Жандарм на
мгновение закрыл глаза. "А мне как быть? - подумал он. - Стоит им увидеть
мою проклятую форму, и они сразу же меня прихлопнут".
Ему показалось, что молодой солдат, который привиделся ему в толпе
пленных, исчез вместе с колонной в лесу, и он опустил бинокль.
А молодой солдат в своей норе зажал себе рот кулаком: наверху все
замерло - это было ужасно.
"Жандарм что-то задумал, - решил молодой солдат. - Что? Если хитрость,
я пропал! Пусть он спустится сюда! Если он сейчас же не спустится, если он
не спустится, я закричу!" Он почувствовал, что крик поднимается у него в
горле, и судорожно проглотил его. Он стиснул зубы. "Второй раз вы меня не
поймаете, я удавлю вас голыми руками", - поклялся он сам себе и скрипнул
зубами.
Наверху по-прежнему было тихо.
Он укусил себя за руку. Потекла кровь. "Это конец", - в отчаянии
подумал молодой солдат. "Теперь я мог бы со всем покончить, - подумал
жандарм, который был наверху. - Выброшу нагрудный знак и перебегу к
русским, там много наших, пройдет первая волна, и потом русские мне ничего
не сделают, а когда я пройду через первые допросы и окажусь подальше
отсюда, все будет хорошо, надо только как можно скорее оказаться в тылу, в
плену, среди наших. - Он снова поглядел в бинокль. - С этим
психом-генералом и полоумными эсэсовцами все мы сдохнем. Остается одно -
перебежать к ним". Он обрадовался: хорошо, что молодой солдат теперь уже
там, среди пленных. "Он может замолвить за меня словечко, - подумал
жандарм. - Пусть подтвердит, что нас заставил этот эсэсовец, а я даже не
дотронулся до парня, я его не бил, я его не пинал ногами, и за веревку
тянул не я. Это все Каумиц".
"А теперь скорее на ту сторону, - решил он, - чтобы лейтенант не
заметил и чтобы догнать этого парня!" Он отцепил нагрудный знак и бросил
его, металлический щиток со звоном упал на кристаллы кварца. И этот звук
пронзил молодого солдата. "Вот он вытащил пистолет, - подумал молодой
солдат, - уронил его, а сейчас поднимет, спустится сюда и изрешетит меня
пулями". Он сжался, огромное тело заполняет всю яму! Он скорчился. "Здесь
я беспомощен, - подумал он, а голос в его сознании завопил: - Нет! Нет!
Нет!" И он встал и заставил себя выбраться из ямы, как раз в тот миг,
когда жандарм решил спуститься вниз. Его знобило. Жандарм услышал за своей
спиной подозрительный шум, он хотел крикнуть: "Кто идет?", но не решился.
А вдруг русские? Если русские, тогда весь его план летит к черту, он не
сможет присоединиться к солдатам, которые уже в плену, его пристрелят, как
собаку!
И он тяжело побежал по плато, чтобы спуститься к остальным. Молодой
солдат услышал, что шаркающие шаги удаляются, и остановился. Он дрожал:
"Убегает от меня, - подумал он. - От меня, от безоружного!" Он влез
наверх на плато. Рука кровоточила. Он заметил, что рука кровоточит,