"Мэтью Гэбори. Темные тропы ("Хранители" #2)" - читать интересную книгу автора

Дыхание короля участилось, когда он наклонился, приблизив свой глаз к
прицелу линзы. Это движение обозначило его намерения, и одна за другой все
фасетки согласно зашевелились, стараясь выдать безупречную картину того, что
он желал увидеть.
Дорога Слоновой Кости.
Она рождалась у крайних пределов Харонии, в том самом месте, где
Фениксы еще во времена Истоков навсегда установили границы королевства.
Пройдя через мрачные и неровные кварталы города, она упиралась в ворота
королевской крепости. Некогда строители, измельчив кости с полей сражений в
прах, усыпали им дорогу, в полутьме королевства дорога Слоновой Кости теперь
светилась серебристым светом.
В тиши своего кабинета король предавался мечтам о том дне, когда она
шагнет через реку, чтобы внедриться в Миропоток и вывести харонцев на путь
последнего завоевания. Это неотступное видение с некоторых пор преследовало
его так же, как и желание при любой возможности погрузиться в блаженные
грезы Черных Терний.
Он поднял к линзе указательный палец и осторожным нажатием добился
более четкого изображения. По дороге Слоновой Кости в направлении крепости
двигалась процессия. Миновав очередной замок, она неумолимо росла. В Харонии
насчитывалось тысяча сооружений в одном и том же стиле для тысячи
властителей, составлявших элиту королевства. Ныне они отозвались на призыв
короля и, соблюдая многовековую табель о рангах, один за другим вливались в
процессию, направлявшуюся к крепости.
Король выпрямился и машинально прикоснулся к заклепкам, удерживающим
мертвую кожу его лица.
Выдающиеся чародеи-целители, приверженцы древней практики, неустанно
следили за королем, предохраняя его тело от приступов некроза. Заговоренные
и тщательно прилаженные, эти заклепки образовывали замысловатую вязь на его
ногах, туловище и даже лице. Благодаря этому он еще имел право смотреться в
зеркало и в своем отражении улавливать признаки, будившие воспоминания о
прежнем существовании, прошедшем среди живых. До него короли выбирали иные
целебные средства вроде этих медных шнурочков или масок, сотворенных
древними черными друидами Земли Василисков в сонных видениях. Но у короля не
было выбора. Бывший фениксиец считал, что необходимо сохранять свободу
движений для выполнения ритуалов. Заклепки, подобные талисманам, давали ему
уверенность в себе.
Он отвернулся от окна и окинул взглядом просторную комнату, где обычно
пребывал в одиночестве, предоставленный самому себе и своим честолюбивым
мечтам. Именно здесь он мысленно управлял гибельной сетью Темных Троп,
искривляющих пространство Миропотока, здесь он вкушал забвение Черных Терний
и сжимал в объятиях безликих женщин, чьи прикосновения делались сносными
благодаря благовониям и стараниям чародеев-целителей.
Мимолетная улыбка скользнула по лицу короля, когда он вспомнил о
последней из них, деревенской девушке, еще не успевшей забыть о границе,
которая отделяла ее от мира живых. Эта искра безграничного ужаса, что
сверкала в ее глазах, доставила ему несравненно большее наслаждение, чем
вынужденные ласки. Это было живое пламя, подобное эликсиру молодости. И его
благотворный эффект отметили даже целители.
Вдали нарастал гул приближающейся процессии, и внезапно он вспомнил,
какого безупречного самообладания потребует от него предстоящий совет.