"Мариус Габриэль. Первородный грех. Книга вторая" - читать интересную книгу автора

- Да, - тихо сказала она, - жизнь - штука непредсказуемая. У вас есть
дети, полковник?
- Был сын. Он умер совсем еще молодым человеком.
Она обратила на него взор своих черных глаз. Они долго смотрели друг на
друга, затем Мерседес тихонько прикоснулась ладонью к его груди.
- Я вам очень благодарна, Хоакин. За ваше терпение.
На мгновение он почувствовал на себе всю силу очарования этой женщины.
Его сердце в волнении бешено забилось, а тело заныло в сладостной истоме. Он
даже испугался, что она заметит его реакцию.
- Рад вам помочь, - охрипшим голосом проговорил де Кордоба. - Я всей
душой желаю, чтобы ваша дочь поскорей вернулась.
Мерседес убрала руку. Но ему казалось, что он все еще чувствует, как
через ткань рубашки его обжигает тепло ее ладони.

Тусон

Опять началось. Ее тело охватила дрожь, на коже выступил ледяной пот.
Она откинулась на спину. Бешено трясущиеся ноги барабанили по матрасу.
Широко раскрытыми глазами она уставилась в потолок.
У нее появилось ощущение, что вся ее плоть отделяется от костей,
оставляя лишь голый скелет. Нужно уколоться. Господи, как ей нужно
уколоться! Только это могло вернуть ее к жизни.
Дыхание Иден стало прерывистым. Со всех сторон на нее снова начали
надвигаться стены. Но сегодня все происходило не совсем так, как всегда.
Пожалуй, чуть менее интенсивно. Сначала она даже не обратила на это внимания
и, как обычно, вся съежилась. Однако на этот раз приступ определенно был не
таким жестоким, а ее страдания - хоть немного, но все же не столь ужасными.
Неимоверным усилием воли она навалилась на стены, изо всех сил стараясь
отодвинуть их. Ей показалось, что они поддались. Пусть маленькая, но победа!
Чувство страха, тисками сжимавшее горло, немного отпустило.
Иден перевернулась на бок и посмотрела на поднос. Ее тюремщик принес ей
миску с воздушными хлопьями, молоко в пластмассовом кувшинчике, пару кусков
поджаренного хлеба с маслом и чем-то вроде желе и кружку черного кофе.
Завтрак. Значит, снова утро. Прошел еще один день.
Она крепко зажмурилась, стараясь отогнать от себя мысли о героине.
Я не желаю думать о тебе. Уходи. Оставь меня.
- Уходи, - вслух произнесла она, потом более решительно: - Оставь меня!
Похоже, подействовало. Стены давили уже не так зловеще. Дрожь еще
оставалась, но теперь она уже не сотрясала все тело, как прежде. Может быть,
он был прав? Может быть, она выздоравливает? Иден старалась не думать о
приготовлении дозы, о вонзающейся в вену игле...
Она протянула руку и нерешительно взяла кусок хлеба. Кончиком языка
лизнула желеобразную массу. Клубничный джем. Сладкий-пресладкий. Розовый,
полупрозрачный, как сердцевина клубники. Она даже смогла за вкусом сахара,
консервирующих добавок и Бог знает чего еще различить неповторимый аромат
ягоды.
С тех пор как ее притащили сюда, это было первое, что Иден смогла
съесть. Она уже отвыкла от вкусовых ощущений.
Этот джем оставил у нее во рту такой нежный и свежий вкус, что она
невольно подумала о зелени папоротников, лесной прохладе и шелесте молодых