"Евгений Дзукуевич Габуния. Ангел пустыни (Повесть) " - читать интересную книгу автора

его самолюбию.


Воронков оторвался от газетной полосы, медленным изучающим взглядом
обвел кабинет. Совсем недавно, после того, как его назначили начальником
отдела, он стал (впервые в жизни!) обладателем собственного кабинета. И
потому, наверное, созерцание обыкновенных канцелярских стульев, весьма к
тому же обшарпанных, и даже простого графина с желтоватой, давно не
менявшейся водой, приносило удовлетворение, радовало взор. Только сейчас
он приметил на подоконнике стакан с букетиком подснежников. Нежные
весенние цветы казались лишними, не вязались с казенной обстановкой
кабинета. "Надо поговорить с завхозом, пусть хотя бы стулья заменит. И
вообще, пора заняться интерьером... А то казармой отдает..."
Он встал, высокий, элегантный, одернул модный синий блейзер с
блестящими металлическими пуговицами, подтянул узел яркого галстука,
прошелся по комнате. "Вот здесь, возле окна, чудесно смотрелось бы кашпо,
а на противоположную стену, где потемнее, хорошо бы картину повесить.
Безусловно, подлинник. Лучше всего натюрморт, можно и жанровую. Пятно
здесь так и просится".
Хозяин кабинета снова перевел взгляд на букетик подснежников и
недовольно поморщился: "Совсем потеряла голову девка. Весна, что ли, на
нее так действует? Говорил же ей, дуре, - никаких цветочков. Увидят -
разговоров не оберешься. А это сейчас совсем ни к чему..."
И в самом деле. Все складывалось в жизни Олега Георгиевича как нельзя
удачно, если не сказать - превосходно. Каких-нибудь десять лет назад он
кончил институт. Распределения в район удалось избежать: помогли старые
друзья покойного отца, заслуженного, известного человека. В общем, получил
"свободный" диплом и укатил на море, а осенью был зачислен в
республиканское управление с длинным неудобоваримым названием
"Молдглавупрфондснабсбыт".
В рядовых сотрудниках ходить долго не пришлось. Руководство быстро
приметило энергичного, услужливого молодого специалиста. Воронков не лез
на глаза начальству, но и в тени не держался. На собраниях выступал
коротко, что называется, по делу, формулировки давал четкие, грамотные. И
потому никто не удивился, когда его вскоре назначили старшим инженером,
потом заместителем начальника отдела. И вот недавно, когда начальника
отдела проводили на пенсию, его место естественно занял Воронков.
Повышение по службе льстило самолюбию молодого человека и, кроме весомой
прибавки к зарплате, открывало радужные перспективы: приближало получение
новой квартиры и вообще возвышало его в собственных глазах, придавало вес
в обществе.
Олег Георгиевич отвернул манжетку свежей розоватой рубашки, взглянул
на сверкающий хрустальным стеклом циферблат "Ориента", и его худощавое
лицо с тонкими губами и породистым римским носом приняло строгое,
официальное выражение, приличествующее руководителю отдела солидного
учреждения. Он открыл папку с бумагами и стал сосредоточенно их
просматривать, не выпуская красный карандаш из рук. Но сейчас он держал
его по-другому: важно, даже торжественно, словно это был некий жезл,
скипетр, символ высшей начальственной власти. Машинописные страницы
запестрели подчеркиваниями, вопросительными, восклицательными и прочими