"Камил Гадеев. Микки." - читать интересную книгу автора

почти получилось, но в какой-то момент, парус вырвался у меня из рук и
хлестнул по лицу Майка, тот пошатнулся и опрокинулся вместе с парусом
за борт. Я кинул ему спасательный круг, но сомневаюсь, что он до него
дотянулся. Майк был очень пьян. Скорее всего он утонул. Мне же ничего
не оставалось, как спуститься к Микки и молиться богу. Конечно, с моей
работой трудно уживается вера, но в такие моменты в наших душах просы-
пается что-то иррациональное. Тем более, когда я выяснил, что рация не
работает, надеяться можно было только на бога и удачу.
Так началось наше плавание. Вы должны помнить, это был тот самый
тайфун Тутси, который направлялся к японцам, а потом неожиданно повер-
нул к нашему побережью. Микки быстро укачало, он лежал с зеленым лицом
и отказался от ужина. Я аккуратно разделил пять последних бутербродов
и съел свою половину. Когда я волнуюсь, мне все время хочется есть.
Тем более у нас оставалось еще больше половины моего тунца. Пресной
воды у нас было много, а под койкой я обнаружил пол ящика виски. Майку
оно уже вряд ли бы пригодилось. Потом я лег на другую койку и попытал-
ся уснуть.
Утром, Микки нехотя съел свой бутерброд, а я остальные. Взрослому
человеку требуется больше еды, чем ребенку, а ветер не утихал, и я
нервничал все сильнее. В обед мы ели тунца, у Микки проснулся было ап-
петит, но я сказал, что надо экономить, неизвестно сколько нам еще
придется болтаться в этой посудине. Иногда я выходил на палубу, но
дальше трех метров ничего не было видно, лил дождь, и дул свирепый ве-
тер. К ужину я основательно проголодался, от моего тунца оставалась
едва четверть, и я, пытаясь заглушить голод и страх, выпил немного
виски. Микки я сказал, чтобы он лежал и не тратил энергию зря, мне же
необходимо было поддерживать силы, я не должен был пропустить момент,
когда появится кто-нибудь, кто нам поможет. Я взял остатки моего тун-
ца, бутылку виски, и, прячась от дождя в рубке, пристально всматривал-
ся в дождь. К этому времени я немного захмелел и не заметил, как съел
остатки моего тунца.
Утро застало меня в рубке, хотелось есть и болела голова. Прос-
нулся и начал хныкать Микки, я прикрикнул на него - нельзя паниковать
в море, это верная гибель. Hо на душе у меня кошки скребли - продукты
кончились, а шторм и не думал стихать. О рыбалке не могло быть и речи.
Я глотнул немного спиртного, чтобы перестала болеть голова и снова ус-
нул в рубке. Проснулся я от голода. Микки тоже не спал, он жаловался
на голод. Признаюсь, я на него накричал. Он весь в Салли, такой же ны-
тик и слабак. У них нет стального стержня внутри как у меня. Потом мы
обнялись и снова уснули. Следующее утро ничем не отличалось от преды-
дущего. Микки уже жаловался без перерыва, пришлось дать ему пощечину,
чтобы он заткнулся, он разрыдался, у меня самого слезы выступили на
глазах. Я попросил у него прощения, но Микки обиделся и молчал. Тогда
я взял виски и ушел в рубку. Виски приятно затуманивало голову и зас-
тавляло забыть о голоде. Я думал предложить Микки, но детям нельзя
спиртное, у меня есть принципы и от них нельзя отступать ни при каких
обстоятельствах. К вечеру я обнаружил, что в каюте осталось всего три
бутылки. Я пнул этого нытика, чтоб он перестал действовать мне на нер-
вы и провалился в тяжелый сон. Мне снилась еда, много еды. Hо утро
пришло и не принесло облегчения. Этот сопляк лежал на койке как брев-