"Паулина Гейдж. Искушение богини " - читать интересную книгу автора

отправился со своим хозяином далеко на юг, в Асуан, где на испепеляющей жаре
помогал надзирать за работой в каменоломнях. К тому же для него не было в
жизни ничего святого или серьезного, так что он легко мог проболтаться.
Сенмут натянул плащ на плечи и уснул, но его сны были путаными и
постыдными. Он проснулся в поту и обнаружил, что ветер и в самом деле
поднялся. В крохотное окошко под потолком его каморки залетал песок,
частички серой пыли висели в зловонном воздухе. Сколько он спал, сказать
было невозможно. Он встал и выглянул в коридор, но там все было тихо, двери
других каморок были раскрыты настежь, и он понял, что его собратья-виибы уже
приступили к своим обязанностям. Во рту у него было противно, на зубах
скрипел песок, и он умирал от желания помыться. Юноша добрел до конца
квартала и кликнул раба. Вернулся в комнату и опустился на единственный
стул, который у него был, - неудобное сооружение из пучков связанных вместе
стеблей папируса. Голова болела, и Сенмут невольно подумал, не был ли эпизод
в саду плодом лихорадки, которая и впрямь овладела его сознанием. В конце
концов, до него, как и до всякого, кто живет бок о бок с властью, доходят
сотни слухов, а о фараоне сплетничают все, кому не лень, с утра до ночи.
Однако Сенмут был наделен трезвым, расчетливым умом, в котором, несмотря на
впечатлительность, досужие размышления никогда не смешивались с реалиями
жизни. Кроме того, Сенмут обладал способностью к беспощадно-объективному
наблюдению, своего рода отрешенностью чувств, которая позволяла ему замечать
и запоминать поступки людей и реакцию на них окружающих. Ему просто не
верилось, что происшествие, оставившее столь отчетливый, болезненный и яркий
след в его памяти, могло быть плодом бредовых видений перегревшейся головы.
Прибежал его раб, и Сенмут приказал принести ему таз с горячей водой и
чистое белье. Спросил у мальчика, который час.
- Третий час после восхода солнца, господин.
- Так я и думал. Жрецы уже поели?
- Да. Они уже разошлись по делам. Филарх велел мне привести к вам
лекаря, если потребуется. Сходить?
- Нет. Не думаю, что он мне понадобится. Сходи лучше на кухню, принеси
мне каких-нибудь фруктов. Потом приберешься здесь. Меня освободили от работы
сегодня, так что я думаю пойти к реке.
- Лучше оставайтесь дома, господин. Хамсин начался.
- Да, я знаю.
Мальчик ушел и вернулся, пошатываясь под тяжестью таза с водой, от
которой поднимался пар. Поставил посудину на подставку и вышел.
Не прошло и минуты, как он вернулся с тарелкой фруктов и чистой
одеждой. Сенмут поблагодарил его, тот кивнул и ушел.
С довольным вздохом Сенмут погрузил голову и руки в теплую воду,
тщательно умылся, прислушиваясь к судорожным всхлипываниям ветра, то и дело
забрасывавшего в комнату горсти песка, который облепил мокрое тело юноши, не
успел тот вытереться. Сенмут обернул чистую льняную ткань вокруг бедер,
распределил спереди складки так, чтобы они свисали до земли, и сколол их
бронзовой булавкой. На руку повыше локтя надел бронзовый обруч, на котором
было написано, кто он такой.
"А каким я чувствовал себя могущественным, - мрачно подумал он,
протягивая руку за фруктом, - когда впервые надел этот браслет. Откуда мне
было знать, что он станет символом моей неволи".
Он не понимал других виибов, которые, казалось, были вполне довольны