"Артем Гай. Наследники" - читать интересную книгу автора

жизни. И каждый человек стремится к наилучшей, как представляет ее себе,
иная - бессмысленна. Разве не так? - Это была его любимая формула: смысл
жизни - только в самой жизни.
"Черт бы тебя побрал, - думал Овечкин, отирая пот с лица. - Тут за день
намаешься на жаре, еле ноги тащишь... Стремится он, видишь ли, к шикарной
жизни. Налижется и тешит свое одиночество за чужой счет... Ну, Овечкин,
попался ты с отдельной квартирой! Своего хоть к черту можно послать, если
языком ворочать неохота..."
- Мне давно уже понятно, Оноре, что вы убежденный индивидуалист. Я это
понял сразу, как только увидел вас здесь вдвоем с собакой. Зарабатываете на
шикарную жизнь? Так ведь на всю жизнь даже тут не заработаешь.
- Это смотря как зарабатывать, Жан.
- Ну, может быть, в свои отлучки вы золото моете килограммами. Но на
миллионера вы не похожи и, думаю, никогда им не станете.
- Да? Как это понимать? - Оноре усмехался, но глаза стали серьезными. И
говорил он определенно не то, что в эту минуту думал.
- Как комплимент, конечно, в моих-то устах.
- Хм. Знаток миллионеров... А вы зачем сюда приехали? Помогать африканцам
строить новую прекрасную жизнь?
- А почему бы и нет, если удастся? И на мир посмотреть, и деньжат
подзаработать... - "Что так вдруг насторожило его?.."
- А, все же деньжат. Зачем вам деньжата, Жан? Серьезно. Вы для меня в
некотором роде загадка. Зачем вам деньги, если одной духовной жизни вам
вполне хватает, а общество, как вы говорите, обеспечивает вас самым
необходимым?
Он говорил как-то отчужденно. Такой светской манеры, необязательности
Овечкин никогда прежде не ощущал, беседуя с французом. Неужели - золото?
Чушь! Во-первых, здесь нет золота, и что Оноре мог делать с ним, если бы
даже нашел россыпи?..
- Ну скажите, зачем вам деньги? - допытывался Оноре.
- Машину куплю.
- У вас нет машины?
Фразы повисали, каждый из говоривших определенно думал о своем.
- Пока нет.
- А работа кроме здешней?
- Есть, конечно.
- Так вы что, паршивый инженер?

- Почему? Вроде бы нет... - растерялся Овечкин.
- Я не хотел вас обидеть, Жан. В отличие от вас, кажется. Просто мне
непривычно... - Он говорил как прежде, свободно, а Овечкин испытывал
угрызения совести: да, конечно, обидел француза. Зачем? Сделал ему,
наверное, больно: "индивидуалист с собакой"...
- Простите, Оноре, я тоже не хотел вас обидеть. К здешнему климату
действительно трудно привыкнуть.
- Ну и не привыкайте, какая вам в том надобность?
- Взялся за гуж... Но вы были правы: всякая мелочь раздражает и
выматывает, на нее все время непроизвольно обращаешь внимание. Вот,
например, даже то, что не загораешь. Столько месяцев я здесь, а стал лишь
красный как рак, и все. Честно говоря, мечтал загореть сильнее всех в