"Артем Гай. Наследники" - читать интересную книгу автора

Ленинграде. У нас, северян, очень любят загар. Это всегда предмет зависти.
- О, значит вы тоже любите, когда вам завидуют? Загорать нужно ехать к
берегу океана. А тут слишком много испарений, слишком большая влажность.
Образуется фильтр, не пропускающий ультрафиолет, только тепловые лучи. Такая
буйная растительность, а где ароматы?.. Паршивые края! Нет ничего от живого
солнечного тепла: ни винограда, ни яблок, ни груш. И нормальных человеческих
чувств нет...
Ночью, лежа в мокрой простыне под москитной сеткой, Овечкин думал, что
впервые пожаловался вслух. И сделал это Оноре, чужаку. Никому из своих
ребят, даже способному все понять "взводному" Сане, никогда не сказал бы он
того, что сказал сегодня французу.
Как странно прозвучало в его фразе о глобальных проблемах словечко
"пока". Что может значить это слово в устах Оноре? Необычное для него слово.
Такое в таком разговоре не может быть случайным...
В поселок приехал, возвращаясь с американских концессий, коммивояжер.
Далече, однако, его занесло.
Вечером после ужина американец появился в "гостинице у Альбино". Его
привел Коммандан. Как всегда, в черном потертом костюме и белой рубахе с
галстуком. Но важности в нем как-то поубавилось. И он вдруг стал просто
толстым и старым человеком, определенно несуразным в своем несуразном
костюме, когда все его сограждане щеголяли в набедренных повязках или шортах
и изодранных рубахах (не специально ли они рвали их для лучшей
вентиляции?..).
Казалось, прибытие американца сильно смутило Коммандана. Коммивояжер
добродушно улыбался и предлагал "рашн инжени" на смеси английского с
французским совершенно неограниченный выбор товаров и услуг - от
строительных материалов и тропических боксов с кондиционером до служанок
всех цветов, достаточно воспитанных и свободно говорящих на одном из
европейских языков. Он шутил, мило кивал после каждой фразы, приговаривая
"йес, йес" - "да, да", и очень понравился ребятам.
Коммандан отвел Овечкина в сторону и прошептал, отирая платком пот с
лица, почти с благоговейным страхом: "Очень богатый человек!" А потом
попросил свести американца к "медсен".
Коммандан нередко заходил к ним в "гостиницу у Альбино" выкурить
сигарету, посмотреть фильм. Иногда поселянам и рабочим показывали вечером на
площадке между бетонными домами советские фильмы. Овечкин рассказывал
содержание по-французски, а Коммандан, такой важный и гордый, словно это
кино лично им не только организовано, но и отснято, а возможно, даже
изобретено, переводил на местный диалект. Любил он пообсуждать самые разные
вопросы с "шефом Овэ", как звали местные жители Овечкина, но ни разу за
многие месяцы не появился у него в доме. И причиной тому был, конечно,
Оноре. Что там между ними произошло - Овечкин не знал, но Коммандан обходил
француза за версту и определенно терпеть его не мог. Тут они были взаимны.
Овечкин отвел коммивояжера к доктору.
Оноре встретил американца в гостиной, сухо поздоровался, даже не
предложил сесть и коротко сказал, что не пользуется посредниками, все
необходимое покупает сам. Оноре был неузнаваем. Он бесцеремонно разглядывал
американца, словно пытался смутить или спровоцировать его. Почесывая рыжий
затылок, цедил каждое слово так, будто это занятие доставляло ему большой
труд. Потом буркнул "адье" и ушел к себе, плотно закрыв за собой крепкую