"Галина Алексеевна Галахова. Рыцари без страха, но не без упрека (Весёлая повесть с похищением) " - читать интересную книгу автора

садовую ромашку из её букетов.
Все тотчас повернули головы в сторону Томы. Она держала в руках
лёгкое дрожащее солнце ромашки на прозрачном заутюженном стебельке. Лицо
её было грустным.
- Тома, да это же совсем не то! Не оттуда!
Тома смутилась.
- А я думаю, именно то, - робко сказала она и вернула ромашку на
страницу тетради, где у неё переписаны были любимые песни. - И оттуда.
- Нет, ты всё перепутала, - заупрямился Геошка и с надеждой посмотрел
на мальчишек. - Надо с начала начинать, а ты в середину залезла, чуть ли
не в самый конец. Нет, а вы, ребята, всё-таки оживляйтесь. Если каждый
вспомнит хоть что-нибудь, то получится одна круглая правда. Верно, Пантя?
Пантелей, Геошкин лучший друг, открыл рот и закрыл рот, ничего не
сказав. Иногда по большим праздникам (ну как же не праздник - Пантя
заговорил!) Пантелей ронял слова, те, что на вес золота, и то всегда с
большой оглядкой ронял. Всё-таки всему другому Пантя предпочитал слушать,
думать и мечтать. Зато Геошка предпочитал ни то, ни другое, ни третье. Он
предпочитал носиться по свету в поисках всевозможных приключений - пусть
даже это будет столкновение лбами. Но зато как ему потом было хорошо
загрести в тихую гавань, в самый конец коридора школьного, и перевести дух
возле друга своего Панти! Пока Пантелей заворожённо смотрел в небо,
упёршись носом в стекло, Геошка ему про столько приключений на всех пяти
этажах успевал рассказать, что никакой тут перемены не хватало. Поэтому не
раз приходилось прихватывать для этого дела урок, где Геошка самозабвенно
свои рассказы Панте шептал, Нате Котофеевой шептал, Коле Лаврушенко
шептал, Алику (и без того Егозихину) и всем-всем, к кому забрасывала его
суровая учительская воля.
- Так мне, что ли, и правда начинать? - удивился Геошка, хитро
поглядывая по сторонам. - Или, может, кто сам уже хочет первым?
- Дворжиков, не тяни! - возмутились девочки. - Ты же обещал первым
рассказывать, а теперь пятишься.
- Ладно, так и быть. По вашему личному, девочки, приказанию начинаю.
Но послушайте сперва про ФУНТЛИХА, а то без него вам никакое наше ДЕЛО В
ШЛЯПЕ не понять.
- Про кого, про кого? И при чём тут ДЕЛО В ШЛЯПЕ? - опять возмутились
девочки. - Ну, Дворжиков!!!


ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Алик был не прав, когда убеждал учителя, что это недолго, раз - и
всё! Время улетело на целых три месяца, прежде чем эта история,
рассказанная очевидцами, уместилась в толстой тетради за сорок четыре
копейки. Когда наконец в ней была поставлена последняя жирная-прежирная
точка, Геннадий Николаевич, он же классный руководитель второго <б>,
проверил, нет ли в истории грамматических, а также математических и прочих
других - исторических, географических - ошибок. Математические,
грамматические, географические и прочие ошибки учитель исправил, кроме
ошибок ИСТОРИЧЕСКИХ. Если бы учитель исправил все её ИСТОРИЧЕСКИЕ ошибки,
этой истории, как говорится, не суждено было быть. Но история была, и