"Галина Галахова. Поющий тростник " - читать интересную книгу автора

просунулась Лена Травкина. Она прикрывала лицо рукой. На лице у нее был
синяк.
- Можно, Наталья Савельевна?
- Входи. Почему ты опоздала?
Лена молчала. Гончаров взглянул на нее и закричал:
- Ха! Какой фингал! Кто это тебе поддал?!
- Гончаров, сядь на место! Травкина, кто тебя так?
Гончаров сел на место. Травкина молчала. Любопытные глаза уставились на
Лену. Только Соколова отвернулась. Кончик уха загорелся у Соколовой. По
этому уху заметила Наталья Савельевна, что вопрос ее бестактен (как же я
так?!), что Гончаров жесток (почему он все-таки такой?).
- Лена, садись. Глазов, прочти, что ты написал, - быстро сказала
Наталья Савельевна.
И Пиня Глазов прочел:
- "Слова с буквой "ф". Это - моткоф, светофор и Фаза с большой буквы".
Наталья Савельевна спросила:
- Прочти первое слово, я не поняла. И потом - что значит фаза с большой
буквы?
Пиня ответил:
- Моткоф - это когда много ниток, а Фаза живет в нашем доме, он хулиган
и хорошо играет в хоккей, он семиклассник.
Ребята засмеялись. Гончаров насторожился (про хоккей услышал!), а Маша
Соколова внимательно смотрела мимо учительницы, объяснявшей, почему первое
из Пининых слов не имеет буквы "ф".
После этого случая прошло много дней. Первоклассники уже научились
писать, читать и считать. Один Саня Иванов оставался в прежнем своем
неведении - он словно бы не понимал, чего от него хотят.
- Иванов, так сколько будет шесть прибавить семь?
Саня нехотя поднялся.
- В палочках? - спросил он робко.
- Нет, просто так сложи!
Саня посмотрел на учительницу пронизывающим взглядом. Наталья
Савельевна не выдержала, накричала на него и обозвала болваном. Он стоял, не
защищаясь, под градом ее слов, как под дождем. Ребята смеялись. И вдруг
кто-то заплакал.
Наталья Савельевна подняла глаза и увидела слезы на щеках Маши
Соколовой. Наталья Савельевна сначала хотела пристыдить ее - не над тем
плачешь! - но на минуту представила себя сидящей на последней парте, откуда
видна самая большая несправедливость, и неожиданный комок застрял в горле у
нее самой.
...Маша шла домой, волоча портфель и мешок с тапками. Со всех сторон
неслось:
- Жирафа, здравствуй!
- Эй, смотрите, Жирафа! Удвоенная первоклашка!
Маша прозвище свое носила гордо, на него отзывалась, сама себя называла
Жирафой и всем обещала вырасти еще выше, чтобы в школе не нашлось для нее
парты и ее посадили бы прямо в землю на школьном дворе, где выросло бы из
нее дерево под тем же названием.
Дома она тоже представилась как Жирафа, и отец ее, Максим Петрович,
сказал: