"Сергей Галихин "Эра Водолея" (главы из романа)" - читать интересную книгу автора

ушла.
- За столиком здесь принято расплачиваться сразу же, - пояснил Чуев,
перекрикивая оркестр и разливая по рюмкам водку. - Давай, - сказал он,
поднимая рюмку, - за приятный вечер.
Рюмки звякнули, но из-за гремящей музыки никто этого не услышал. Чуев
открыл рот и начал запрокидывать голову, чтобы опрокинуть рюмку.
- Оглох на радостях, что ли? - раздалось за спиной у Зубкова.
Оркестр в этот момент закончил песню и затих на несколько секунд. Костя
от неожиданности вздрогнул и чуть не подавился водкой. Чуев вернул голову
на место, закрыл рот и недовольно взглянул Зубкову за спину. Разглядев в
табачной дымке того, кто кричал, Моисей снова прикрыл глаза, и открыв рот,
все-таки опрокинул в него водку. Оркестр грянул. Скушав водку, Чуев
закусил ее долькой помидора в подсолнечном масле, Зубков прокашлялся и
обернулся.
За его спиной стояли Богатырев и Мухин. Они оба были навеселе. И если
Мухин был пьян слегка, то Богатырев уже набрался основательно. Под мышкой
Мухин держал полупустую литровую бутылку мутного самогона, прижимая ее
правой рукой, в которой еще была тарелка с тремя солеными огурцами, двумя
свежими помидорами, несколькими кусками шашлыка, черным хлебом и двумя
вилками. Левой рукой он поддерживал Богатырева.
В красном секторе каждый желающий мог гнать самогон. Нужно было лишь
купить лицензию у государства. И, как ни странно, даже то, что гнали не
для себя, на продажу магазинам и барам, было отменного качества.
Покупатель, то есть бар, проводил анализ в течение минуты при помощи
электронного анализатора, в который вставлялась карточка производителя, и
если качество было низким, после третьего предупреждения лицензия
аннулировалась.
- Мо-и-се-ей! - улыбаясь, гаркнул Богатырев, пытаясь перекричать
оркестр, пока Чуев закусывал, и упал на соседний стул.
- Дядя Ваня, - недовольно и назидательно сказал Чуев. - Когда человек
пьет, его даже змея не кусает.
Мухин поставил на стол литровину, тарелку с закуской, сел рядом с
Зубковым и пожал ему руку. Костя повернулся и посмотрел куда-то в сторону
сцены.
- Куда прицелился? - спросил Мухин слегка опьяневшим голосом.
- По-моему, этого человека я где-то видел, - в задумчивости ответил
Костя.
Богатырев обнял Чуева за шею и что-то с чувством объяснял ему. Дядя Юра
с тенью мучения на лице слушал старого, но уже пьяного друга. Костя
смотрел на толстенького мужичка с бородой, одетого в потертые синие
джинсы, темнокрасную майку и коричневый замшевый пиджак. Мужичок сидел
недалеко от сцены, пил "Смирновскую", закусывал жареным поросенком и, чуть
покачивая головой в такт музыке, следил за кордебалетом на сцене,
размахивающим ногами.
- Точно, - утвердительно сказал Зубков. - Это священник из 349-й
церкви. Я у него интервью брал три недели назад. Мы его с Моисеем еще в
Большом видели.
- Ну и что? - улыбнулся Мухин.
- Ну... священник и в борделе...
- Оставь его, - махнул рукой Борис, - может, он ищет.