"Сергей Галихин "Эра Водолея" (главы из романа)" - читать интересную книгу автора

теплыми лучами.
Аллея незаметно перешла в тропинку. Попетляв немного между высоких
деревьев и густого кустарника, тропинка закончилась небольшой полянкой с
невысокой травой. Наташа и Костя присели на поляне.
- Почему ты пошла в медучилище? - спросил Костя.
- Не поступила в театральный, - ответила Наташа с улыбкой.
- Ничего себе альтернатива. Или роли играть, или людей резать.
- Почему обязательно резать? Болезнь предпочтительнее лечить
медикаментозно.
- Да. В вашем отделении любят таблетки. Кстати, а почему психиатрия?
- Очень тяжело смотреть в глаза смертельно больному человеку. А у нас в
отделении все больные добрые и беспомощные, как дети.
Костя лег на спину и, раскинув руки, закрыл глаза. Наташа посидела
немного и легла на траву рядом, положив голову на правую руку Кости.
- Если бы тогда, у Жоры, ты еще минут десять построила ему глазки, -
сказал Костя, - я бы стал пожизненным пациентом вашего отделения.
- А я специально, - тихо сказала Наташа. - Чтобы ты ревновал.
Костя повернул голову и посмотрел на Наташу. Она улыбалась безобидной
улыбкой ребенка.
- Почему ты так на меня смотрел тогда в больнице, в первый день? -
спросила Наташа.
- Я видел тебя во сне, - тихо ответил Костя.
Он долго смотрел в ее глаза, потом нежно поцеловал чуть дрогнувшие губы.
Наташа прикрыла глаза и ответила тем же нежным поцелуем. Костина рука
скользнула пальцами по тонкой нежной шее, задержалась на упругом мячике
груди, по изгибам талии прошла до бедра. Наташа, прикрыв глаза, принимала
поцелуи любимого человека. Через минуту Костина рука спустилась ниже и
остановилась на колене, у края подола сарафана. Кожа у Наташи была как
будто бархатной. Костя нежно погладил ногу под коленом и осторожно начал
продвигаться вверх, увлекая за рукой сарафан. В этот момент кустарник
хрустнул. Наташа и Костя вздрогнули, как будто их окатили ледяной водой.
Костя обернулся на резкий звук и увидел чуть качающиеся ветки сирени.
За ними кто-то был.
Резким движением он оттолкнулся от травы и бросился к кустарнику,
сквозь него... Обломок ветки оцарапал щеку, но Зубков не заметил этого -
он хотел поймать того, кто был в кустах, и разбить ему нос. Хорошо
разбить. В лепешку.
Или лучше даже сломать. Чтобы опух на неделю.
За кустами сирени стояли два сорокалетних мужика. Они оба были среднего
роста, небриты, в руках держали по бутылке крепкого пива "Эра Водолея" и
по пакетику соленых орешков. Один из них был тощ и, как показалось Косте,
сморщен. Второй был толстоват. Из-под его застиранной майки, выбившейся из
спортивных штанов, выглядывало брюшко.
- А вы че, уже все, что ли? - удивился толстячок, перестав жевать
орешки.
Он был явно огорчен неожиданным финалом.
Зубков открыл рот, чтобы сказать, как гомосексуалист называется
где-нибудь на металлургическом заводе или на стройке, и уже отвел плечо,
чтобы размах был побольше, но на его правой руке повисла Наташа.
- Да, мы уже уходим, - быстро и спокойно сказала она зрителям и